Великолепная западня - [42]

Она кивнула:

– Только есть еще одно, – сказала она. – Допустим, что они сделают вид, что согласий. Откуда мы узнаем, что, когда Элмер закончит чертежи, они их не сфотографируют или не скопируют, прежде чем вручить нам?

– Это легко устранить, – сказал я. – Сделка начнется с того, что вы встретитесь с Элмером. Он закончит чертежи в вашем присутствии, и вы тут же вернетесь с ними к нам. Главное, договориться, чтобы они не видели этих чертежей.

– Но согласятся ли они на это? – спросила она. – Они могут сказать, что, как только я передам вам чертежи, оки меня больше не увидят.

– Им нечего беспокоиться, – сказал я. – У них все еще останется Уайтекер.

– Великолепно, – сказала она. – Ваш план, кажется, выдерживает любую критику. Я думаю, он хорош.

– Так вы готовы пройти через это?

Она улыбнулась:

– Испытайте меня.

Я взял ее руку и прижал к губам. Потом обнял ее и стал целовать. Сопротивлялась ли она? Пыталась ли вырваться? Нет. Нет, господа. Она отвечала на поцелуи. Ох, ребята…

– Я не это имела в виду, – наконец проговорила она. – И вы не должны этого желать. Элмеру это не понравится.

Я быстро взглянул на нее. Она была серьезна, но глаза смеялись.

– Я… Я не влезаю в подобные дела Элмера. Значит, вы слишком влюблены в него?

– Я же вам сказала, что меня восхищает его ум. Кроме того, я не давала вам повода. Вы пытаетесь спасти Элмера. – Она посмотрела на меня. – Конечно, когда мы с ним поженимся, я, возможно, не буду ни с кем целоваться.

Я ничего не сказал. Но слово «возможно» мне в данном случае понравилось.

Я встал. Пора было двигаться.

– Пойдемте, Джеральда, – сказал я. – Пора браться за работу.

Я помог ей надеть шубу, которую одолжил у жены районного инспектора в Ридинге. Пока я помогал ей, я вдыхал ее аромат.

Мы простились с копами и ушли. Скоро мы ехали в Лондон.

Через полчаса езды я взглянул в зеркало и увидел, что в пятидесяти ярдах от нас идет черная полицейская машина.

Я усмехнулся. Ясно: Херрик сказал копам, что не хочет больше потерять меня из виду.

И, верите или нет, я не порицал его.

2

Было шесть утра, когда мы вернулись в Лондон. Дождь прекратился. Я так дьявольски устал, что едва мог видеть дорогу. Джеральда курила сигарету за сигаретой, чтобы не уснуть. Бензобак был почти пуст.

Я довез Джеральду до отеля на Стренде. Мы простились, и я на прощание сказал ей, что все будет в порядке и чтобы она ни во что не вмешивалась.

– Теперь я все предоставлю вам, Лемми, – сказала она. – И надеюсь, что вы все устроите как надо.

Потом я вернулся к себе на Джермин-стрит и принял душ. Переоделся, сварил кофе и задумался.

У меня была масса идей, и если даже половина их осуществится, возможно, я буду на высоте.

Я выпил немного рисовой, после чего спустился вниз и, сев в машину, направился в гараж Монтаны, где я брал машину. Интересно, что случилось с шофером, которого я оставил под столом с молочной бутылкой? Может, Монтана зашла проведать его? Я надеялся, что это не так.

Я оставил машину в квартале от гаража и пошел пешком. Дверь внизу была заперта, но я отпер ее специальным ключом, который всегда носил с собой на цепочке, и поднялся в квартиру. Кругом было тихо, как в морге. Я включил свет, прошел на кухню и с облегчением вздохнул, потому что шофер был на месте. Он спал. Молоко было выпито. Я растолкал его. Он открыл глаза и посмотрел на меня, а потом начал обзываться.

Я достал из кармана нож и перерезал веревку. Сделав это, опустился на стул и стал наблюдать, как он разминается.

– Ну, приятель, – сказал я, – вижу, ты себя хорошо чувствуешь. Лично я удивился, найдя тебя здесь. Думал, Монтана приходила проведать тебя.

– Ты грязный лжец, – сказал он. – Зачем ей приходить сюда? Она знала, что ты получил машину, и она велела мне смыться. Она думает, что я смылся. Я еще разделаюсь с тобой, гад.

– Да? – удивился я. – Я думаю, ты здорово постареешь к тому времени. Я считаю тебя щенком, который не понимает, что баба использует его как подставное лицо, когда в игру вступают деловые люди.

– Что ты хочешь этим сказать?!

Я сдвинулся со стулом назад, сунул руки в карманы и усмехнулся. Он присел на край стола, злой как черт.

– Я хочу сказать то, что сказал, щенок, – ответил я. – Ты подставное лицо. Когда твоя матушка носила тебя, ей следовало слушать радио. Тогда и ты приучился бы слушать радио и не лез бы в дела, которые тебя не касаются.

– Поосторожнее в выражениях.

Он резко прыгнул на меня. Его ноги грохнули об пол с силой пистолетного выстрела. Но я не зря сдвинулся. Я знал, что в десяти дюймах позади меня стена и откинулся со стулом назад. Одна моя нога пришла в контакт с его животом, а вторая, на всякий случай, познакомилась с его челюстью.

Я понимал, что этот парень подонок. Но меня это не удивляло, потому что Монтана и не могла выбрать себе окружение достойнее. Кроме того, она слишком много надежд возлагала на собственные мозги.

Парень лежал там, где упал. Он дышал, но выглядело это так странно, что он напоминал рыбу, вытащенную на берег. Я встал и обшарил его карманы. В правом кармане я нашел кожаный бумажник. Внутри был американский паспорт и немного фунтов и долларов.