Великолепная западня - [41]

Я задумался на мгновение.

– Что ж, можно договориться. Допустим, я закончу дело Элмера. Допустим, я снова сведу вас вместе. Допустим, я верну обратно его чертовы бумаги. Другими словами, я проясню все это дело и заслужу ваше одобрение. Ну и что же?

Джеральда улыбнулась мне.

– Я думаю, нет ничего, что я не смогла бы сделать, – сказала она. – Но я не верю, что вам удастся живым вырвать Элмера из рук этих негодяев, если они не получат деньги. Они же безжалостны. Их ничто не остановит. Если вы не убедите правительство заплатить деньги, они убьют Элмера. А что потом? Допустим, что вы даже схватите их, – что это даст?

Я швырнул сигарету в огонь и закурил другую. Пока я курил, я торопливо обдумывал свои слова.

– Послушайте, Джеральда, между нами говоря, я думаю, что вы правы. Я понимаю, что единственный путь получить обратно Элмера и его чертежи, это дать нашим подонкам то, что они хотят. Но даже если мы это сделаем, меня пугает одна вещь.

Она наклонилась вперед. Глаза ее блестели. Я видел, что эта красотка всерьез заинтересована.

– Что? – спросила она. – Что вас пугает?

– Когда я разговаривал с Уайтекером в Барчклере, он сказал мне кое-что. Я не поверил ему, потому что не верил, что он был Уайтекером. Но теперь я верю. А боюсь я вот чего. Уайтекер еще не закончил своих чертежей, и синьки, естественно, тоже не закончены. Он оставил неоконченной самую важную часть. А без этой части чертежи не представляют никакой ценности. Вы понимаете?

Джеральда кивнула, ловя каждое мое слово.

– Допустим, мы дадим им деньги, – продолжал я. – Но где гарантия, что они отпустят Уайтекера, если им известно, что чертежи не закончены?

– Я начинаю понимать, что вы имеете в виду, – сказала она.

– Допустим, – продолжал я, – не получив денег, они решат, что им нечем играть против нас. Что это дает? Они заставят Уайтекера закончить чертежи, но нам-то они этого не скажут. Только не говорите, что они с ним ничего не сделают. Вы же знаете этих людей.

– Зачем им законченные чертежи, если они все равно должны отдать их нам?

– Вообще, ни для чего, милая. Но они получат их для немцев.

– Боже мой! – сказала она. – Я никогда не думала об этом. Конечно. Если им удастся выбраться из Англии, они сумеют продать копии и немцам.

– Верно, детка, и мы должны найти способ помешать им сделать это, а для этого надо делать вид, что чертежи закончены, когда мы будем платить им башли.

Она схватила меня за руку.

– Кажется, я неверно думала о вас, мистер Кошен. Видимо, вы не такой уж тугодум, хотя временами вы ведете себя крайне раздражающе.

– Не извиняйтесь, милая, – перебил я. – Это ни к чему. Я могу злиться весь день и даже не замечать этого. И не называйте меня мистером Кошеном, потому что вы из тех женщин, от которых приятно слышать собственное имя, если, конечно, они не хотят сказать что-нибудь плохое…

– Очень хорошо, – сказала она. – Ну… Лемми… так вы думаете, что британское правительство заплатит такие большие деньги? Двести пятьдесят тысяч долларов – ведь это очень много.

– Не в военное время, – отозвался я. – Это чуть больше шестидесяти тысяч фунтов. Вы знаете, что эта страна тратит в день девять или десять миллионов? Как только власти узнают, что есть возможность получить чертежи пикирующего бомбардировщика, они быстро расплатятся.

– Очень хорошо, – сказала она. – Надо твердо убедиться, что, когда мы заплатим им деньги, мы получим чертежи и самого Уайтекера. Но возможно ли это? Эти гангстеры все держат в своих руках. Мы должны делать то, что они говорят. Мы не можем спорить с ними.

Я пожал плечами.

– Не можем? Возможно, спорить мы не можем. Но мы и не будем спорить, Нам нужна идея. И я думаю, она у меня есть.

– Понимаю. – Она усмехнулась. – И поэтому вы остановили меня по дороге. У вас уже была идея, и я могла все испортить. – Она придвинула кресло ко мне поближе. – Значит, у вас есть план. Удивительно. Каков же он?

– Одну минуту, мила», – сказал я. – Возможно, вам моя идея не понравится. Кто знает.

– Скажите же мне.

– Вот. До сегодняшнего вечера Панцетти, Криш и остальные имели три козыря для сделки. У них были чертежи; у них был Уайтекер; и у них были вы. Теперь у них только два козыря – чертежи и Уайтекер. Вы у нас.

– Да… – пробормотала она изумленно.

– Я предлагаю вам вернуться к ним, – сказал я. – И сделать это следующим образом. Я вступаю в контакт с этими ребятами и сообщаю им, что вы с ума сходите по Уайтекеру и хотите знать, когда произойдет сделка. Мы договариваемся с ними так: прежде всего Уайтекер должен полностью закончить свои чертежи, чего он еще не сделал. Как только он это сделает, они должны вручить эту часть чертежей нам. Поэтому у них останется лишь три четверти чертежей. В качестве гарантии того, что сделка состоится, вы становитесь их заложницей. Понимаете?

Она вздохнула.

– Понимаю.

– Все будет в порядке, – продолжал я. – У них останется три четверти чертежей, что явно недостаточно для них, а у нас будет всего четверть чертежей, что явно недостаточно для нас. Пи одна из сторон не сможет обмануть другую. Мы не сможем обмануть их, потому что вы и Уайтекер остаетесь в их руках заложниками, а они не смогут обмануть нас, потому что у нас остается четверть чертежей. Потом мы заплатим. Они вернут Уайтекера, вас и остальные чертежи, а мы вручим им деньги и разрешим им уехать. И если все это выйдет, то ради этого стоит потратить деньги.