Великодушный деспот - [24]

Полина украдкой посматривала на Энтони, который бросал хлеб уткам и смеялся над проделками двух селезней, нырявших за добычей у другого берега озера. В пуловере с открытым воротом он казался моложе, и в нем появилось что-то мальчишеское. Сейчас в нем трудно было узнать строгого повелителя, так хорошо знакомого Полине. Словно почувствовав ее взгляд, он обернулся; девушка, сидевшая на низкой стене, представляла собой пленительное зрелище, ее зеленый жакет и коричнево-рыжие волосы сочетались с цветом растительности и воды за ее спиной. От его пристального взгляда она опустила голову и неловко заерзала.

— В чем дело? У меня что, чулки поехали или пятно на щеке? — спросила она с вызовом.

— Вовсе нет. Просто подумал, как ты прекрасно смотришься. Если бы я был Джоном Констеблом, я бы немедленно достал свою палитру и нарисовал тебя.

Полина встала, отряхивая хлебные крошки с юбки.

— Изучаете сельских мышек? — спросила она.

— Не угадала. Мыши, по Роберту Бернсу, «тварь боязливая». — Он оглядел ее длинные стройные ноги. — Скорее дриаду.

— А что это — дриада?

Тетя Марион, собиравшая остатки их трапезы, что никто, кроме нее, не догадался сделать, укоризненно взглянула на племянницу и сказала:

— Лесная нимфа.

— А… — Полина решила, что это сравнение можно считать комплиментом, но он был слишком цветистым, чтобы понравиться ей. Джордж, бывало, безо всяких там прикрас просто говорил, что она выглядит отлично.

Следующим пунктом их путешествия был Мистли, который лежал в дельте реки и представлял собой еще одну разновидность местного пейзажа. Они проехали по узкой улочке маленького городка и остановились под деревьями, от реки их отделяла только полоса высокой травы. Всю гладь воды заполнили лебеди. Некоторые расшагивали по грязи и илу, оставленным отливом, и на земле казались неуклюжими и смешными, но, добравшись до воды, грациозно плыли, напоминая облака белой пены. Дальше по реке виднелся Паркестон-Квей, а прямо перед ними, на другой стороне разлившейся реки, красовались низкие покатые склоны, заросшие деревьями и кустарником в роскошном осеннем убранстве, уходившие в голубую туманную даль, а надо всем этим гигантским куполом опрокинулось небо. Крошечные облачка белели в его бесконечной синеве.

На следующий день они решили ехать на побережье и, осмотрев в Олденбурге необычную ратушу, победившую время и прилив, которая, несмотря на неоднократно затапливавшие ее наводнения, выжила и теперь превратилась в музей, прошли по морскому берегу к лодочной станции. Именно в этом месте река Альдэ, почти достигнув моря, поворачивает к югу, оставляя длинную полосу галечного пляжа. В этих местах в былые времена во всю орудовали контрабандисты, но теперь здесь располагались метеорологическая станция и управление природными ресурсами. Река, наиболее полноводная в этой точке, несла на себе целую флотилию маленьких лодочек и яхт с синими и белыми парусами, похожими на стайку бабочек, порхающих над водой, хотя многие лодки уже были убраны и ожидали возвращения хозяев до следующего лета. Довольно прохладный бриз дул с моря, и Полина в своем тонком костюме поежилась, зато ветер вызвал на щеках девушки яркий румянец, оттенивший ее рыжеватые волосы, от чего она еще больше похорошела. Когда они вернулись на единственную улочку маленького городка, Энтони угостил их великолепным обедом в псевдоелизаветинском ресторане. Мистер Марш держался гостеприимным хозяином, был очарователен и очень мил, словно они были важными гостями, а не его же собственными служащими. Ей хотелось понять, зачем ему все это — ведь наверняка он мог бы найти себе более подходящую компанию среди своих друзей, с которыми проводил здесь свой отпуск. Полине не верилось, что рассказы тети Марион, для племянницы невероятно скучные, о местах, которые они проезжали или где бывали, могут искренне интересовать его, но Энтони слушал тетушку очень внимательно, хотя с той же легкостью мог найти все эти сведения в путеводителе. Часто девушка ловила на себе вопросительный взгляд мистера Марша, словно он никак не мог понять, что на самом деле скрывается под маской ее довольно колкого ехидства, но она не была настолько тщеславной, чтобы решить, будто нравится ему. Она была рада, что по возрасту и достоинству тете принадлежало переднее сиденье машины, потому что сзади чувствовала себя менее стесненной близостью Энтони, которая по-прежнему тревожила ее. Но все усилия держать дистанцию оказались тщетными. Полина не хотела дружить с «узурпатором», который забрал себе ее поместье, но она не могла полностью игнорировать его дружелюбную манеру и магию этих дней золотой осени, проведенных в его обществе. Когда поездка закончится, он, как полагала девушка, снова превратится в строгого начальника, которого она сможет по-прежнему не любить, а пока придется подчиниться его странной прихоти и принимать эту новую сторону его натуры с тактом и хорошей миной. То, что «узурпатор» устроил эту поездку специально для нее, считая, что ей нужен хороший отдых после всего, что выпало за последнее время на ее долю, даже не приходило Полине в голову, потому что доброта никак не ассоциировалась у нее со словами «мистер Энтони Марш».