Великий страх - [14]

Генерал де Лафайет вроде бы был любимцем толпы, но не имел над ней никакой власти. Он не смог спасти де Лонэ и Флесселя и получил возможность очень ясно ощутить свое бессилие и изменчивость привязанностей черни. Герой двух миров мог сравнивать революцию в США, которую видел собственными глазами, и революцию во Франции, которой сам способствовал.

Но это была не революция, а разрушение.

7

В ночь с 16 на 17 июля 1789 года я проснулась оттого, что ощутила чье-то присутствие рядом с собой. Кто-то осторожно присел на моей постели. Я открыла глаза и поспешно зажгла ночник.

– Вы?

Это был мой отец – постаревший, усталый, с синевой под глазами и резкими морщинами на лбу. Я была неприятно поражена его появлением. Во-первых, как он узнал о существовании этого домика? Во-вторых, я не видела отца уже очень долгое время и не очень-то этим терзалась. Отношения между нами были очень натянутые.

– Чем обязана? Разве вы не на службе?

– Сюзанна, случилось нечто такое, из-за чего я должен был приехать.

Его голос прозвучал очень серьезно и жестко. Я насторожилась, зная, что мой отец не склонен к преувеличенным чувствам. Стало быть, есть важная причина для его приезда?

– Сюзанна, я бы хотел знать, что вы думаете по поводу того, что происходит в Париже и во Франции.

– Зачем это вам?

– Ответьте на мой вопрос. Что вы думаете о взятии Бастилии?

Я села на постели, отбросила упавшие на лицо волосы.

– Что же я могу думать? Я аристократка, меня возмущает бездействие короля… Я знаю, что моя жизнь в опасности, что за мою голову назначают награду. Да разве можно иначе относиться к этому бунту? Я – принцесса, милостивый государь.

– Рад это слышать. Зная о вашей связи с адмиралом де Колонном, можно было опасаться, что он склонит вас на свою сторону.

Я почувствовала досаду. Ухаживая за Жанно и приходя в себя после нападения патриотов, я почти не вспоминала о Франсуа. Да и приятно ли было вспоминать о том, что произошло между нами? Я все равно любила его. Но понадобится много времени, чтобы обида забылась.

– Почему вы пришли сюда? – спросила я холодно.

– Я должен сообщить вам нечто страшное, Сюзанна.

– Страшное?

– Даже скорее ужасное.

Мороз пробежал у меня по спине. Я поспешно спустила ноги на пол, на ощупь нашла свои домашние туфли.

– Вы пугаете меня?

– Нет.

– Тогда что же вы тянете? Не молчите! Хотя, по правде говоря, я не понимаю, что такое могло случиться.

– Речь идет о вашем муже, об Эмманюэле.

Я удивленно смотрела на отца, не представляя даже приблизительно, что могло произойти.

– У вас достаточно мужества?

– Да… Я полагаю, да.

– Тогда пойдемте вниз.

Держа меня за руку, он спускался по лестнице. В темноте я потеряла туфельку. От слов отца и неизвестности меня охватила тревога, я предчувствовала что-то ужасное, а когда увидела у двери двух гвардейцев, то ощутила настоящую панику.

– Я предупреждаю, Сюзанна, вам придется собрать все ваше мужество.

– О Боже, вы приводите меня в ужас! Еще немного, и у меня сдадут нервы. Может быть, мне лучше ничего не видеть?

– Нет. Вы должны знать, на что они способны.

Он рывком распахнул дверь в одну из комнат и пропустил меня вперед.

Первое, что я увидела, – это капли крови, медленно скатывающиеся со стола на пол и впитывающиеся в шерсть ковра. На столе, на темном тяжелом плаще, лежал человек. Я с дрожью узнала Эмманюэля. Лицо его было того воскового цвета, какой бывает у мертвых. Я заметила неровную красную полосу у него на шее. И только потом поняла, что его голова отделена от тела, проще говоря – отрублена… Кровь еще капала, но с каждой секундой все меньше. Большая лужа алела на ковре.

Отец подошел ближе и прикрыл тело Эмманюэля плащом.

Я не могла этого видеть. Закрыв лицо руками, я бросилась прочь из этой ужасной комнаты, разыскала в гостиной Маргариту и, вся дрожа, упала в ее объятия. Она уже все знала, без сомнения. И как это было жестоко со стороны отца – показать мне все, даже не предупредив, насколько ужасно будет увиденное!

Эмманюэль мертв. Я не знала обстоятельств его смерти, но понимала, что его убили. Плакала ли я? Наверное, нет. Мне просто было страшно, так страшно, что я не решалась открыть глаза.

– Сюзанна, мне надо поговорить с вами. Медленно, еще дрожа от ужаса, я подошла к отцу.

– Как это случилось?

– Имя Эмманюэля было в тех самых списках… когда он с тремя гвардейцами ехал из казармы мимо военной школы, его узнали. Вы понимаете, что случилось потом. Хорошо еще, что один из гвардейцев добежал до моего полка. Я двинулся на выручку, но успел только спасти тело Эмманюэля от растерзания. Его голову готовились носить на пике по Парижу…

Нервы у меня сдали, я залилась слезами. Отец помог мне сесть в кресло, подал стакан воды.

Итак, я теперь вдова. У меня нет мужа. Мое замужество, длившееся немногим более года, закончилось, и я стала свободна. Подумать только, я так мечтала об этом… Какой кошмар!

– Я не хотела этого! – воскликнула я сквозь слезы. – Я вам клянусь, что не хотела! Вы верите мне?

– Конечно. Да разве вас кто-то обвиняет? В том, что случилось, вы нисколько не виноваты.

– О нет. Я виновата. Я не любила Эмманюэля, я была так жестока, так невыносимо капризна, мне никто этого не простит!