Великий поворот. Как Америка отказалась от свободных рынков - [73]

РИСУНОК 10.4. Пожертвования Республиканской партии по отраслям

Насколько политические связи важны для бизнеса? Чтобы выяснить связь между деньгами и политикой, необходимы действительно находчивые и творческие исследователи. Сима Джаячандран (Jayachandran, 2006) описала явное воздействие «эффекта Джеффордса» на американские фирмы. В мае 2001 года сенатор Джеймс Джеффордс покинул Республиканскую партию, что передало контроль над сенатом США демократам. Джаячандран фокусируется на последствиях этого перехода. Фирмы, более тесно связанные с Республиканской партией, проиграли, а фирмы, связанные с Демократической партией, выиграли. Величину этих проигрышей и выигрышей она измеряет на основе пожертвования «мягких» денег фирмами национальным партиям. Для оценки того, насколько политики ценны для фирм, она применяет котировки фондового рынка. В результате Джаячандран приходит к выводу, что дополнительные 100 000 долларов, пожертвованные Республиканской партии в предыдущем избирательном цикле, связаны с более низкой доходностью акций на 0,33 % в период окна событий, то есть в неделю перехода Джеффордса.

Таким образом, политические связи обладают для фирм несомненной ценностью. Но политика, как известно, сопровождается большим риском. Поэтому можно ожидать, что фирмы будут хеджировать свои ставки. И они это делают. На рис. 10.4 можно увидеть, как распределяются политические пожертвования бизнеса, который финансирует обе партии, но большинство отраслей дает несколько более высокую долю республиканцам.

Менее заметная роль в Европе

Деньги стремятся воздействовать на политику в любой стране. Хотя во Франции существует достаточно строгое законодательство о финансировании политических кампаний, Ясмин Беккуш и Юлия Каже (Bekkouche and Cagé, 2018) обнаружили влияние политических пожертвований на результаты выборов. Авторы собрали данные о 40 000 кандидатах на четырех муниципальных и пяти парламентских выборах. Уровень и эволюция расходов сильно отличаются от того, что мы обсуждали в США. После изменений в законах о финансировании избирательных кампаний в 1990-х годах – понижения лимитов расходов и запрета на взносы корпораций – расходы на парламентские выборы сократились примерно с 22 000 евро на одного кандидата в 1993 году до 10 000 евро в 2007 году.

Однако в рамках избирательного цикла все еще существует тесная связь между расходами и голосами, что подводит нас к проблеме эндогенности. Возможно, что кандидаты с высокими шансами на победу также лучше умеют собирать средства. Возможно, людям нравится жертвовать победителям. Мы не можем заключить, что деньги покупают голоса, просто взглянув на корреляцию. Вот где действительно требуется исследовательская изобретательность. Беккуш и Каже отмечают, что в период с 1993 по 1997 год во Франции был принят закон, запрещающий взносы юридических лиц, таких как корпорации и профсоюзы. Впервые этот закон был применен на парламентских выборах 1997 года. Закон коснулся в основном тех кандидатов, которые ранее полагались на частные пожертвования юридических лиц. По оценке Беккуш и Каже, один дополнительный евро, полученный от юридических лиц в 1993 году, связан с уменьшением общей выручки на 0,46 евро в период с 1993 по 1997 год. Другими словами, эти кандидаты смогли компенсировать только около половины потерянных доходов.

Здесь начинается действительно потрясающая часть исследования. Мы согласились, что фактическую схему расходов нельзя использовать в качестве свидетельства о покупке голосов деньгами из-за ошибок обратной причинности и опущенных переменных. Но мы можем использовать прогнозируемое изменение сборов, вызванное изменением законодательства. Это прогнозируемое изменение сборов не связано со способностями кандидата или ожиданием победы. Прогнозируемая потеря сборов может быть использована для выяснения причинной роли денег в победе на выборах. Беккуш и Каже обнаружили значительное причинно-следственное воздействие расходов на голосование на выборах 1997 года. По их оценке, цена голоса на выборах в законодательные органы составила около 10 евро.

Данное рассуждение можно было бы распространить на большинство других европейских стран. Деньги влияют на политику повсюду. Поэтому США отличает не то, что деньги стремятся влиять на политику, исключение, скорее, представляет масштаб вовлеченных денег. Если различия в расходах на лоббирование между США и ЕС велики (в два или три раза больше для корпоративного лоббирования, как мы видели в главе 9), то различия в финансировании предвыборных кампаний ошеломляют. На рис. 10.5 показана общая величина пожертвований на проведение федеральных выборов в США и общие расходы на предвыборные кампании в нескольких европейских странах, нормализованные по ВВП. Выборка европейских стран преимущественно основана на данных Европейского парламента за 2015 год и репрезентативно представляет европейскую экономику. Пожертвования на предвыборные кампании в США в пятьдесят раз больше, чем в большинстве европейских стран.

Приведенные данные в очередной раз соответствуют разработанной в главе 8 модели. До настоящего времени Европа избегает чрезмерной роли денег в политике, которую мы наблюдаем в США. Деньги в политике перетекают в регулирующие органы. Чиновники Федеральной торговой комиссии и Министерства юстиции США с большой вероятностью окажутся под влиянием избранных политиков или, по крайней мере, избранные политики попытаются повлиять на них. Например, начав расследование в отношении Google, Федеральная торговая комиссия получила ряд писем от членов конгресса США, в том числе, по крайней мере, одно с призывом к этому агентству его прекратить, сославшись на право конгресса ограничить полномочия комиссии. Члены Европейского парламента вряд ли стали бы писать такие письма, и даже если бы они это сделали, их усилия не оказали бы большого влияния. Генеральный директорат Европейской комиссии по конкуренции полностью независим от действий Европейского парламента.