Великий обман. Чужестранцы в стране большевиков - [2]

Иностранцев, как я уже говорил, в СССР впускали немного, зато уделяли им много внимания. Немного – это сколько? Приведу несколько известных мне цифр.

В 1925–1927 гг. в СССР побывало около 50 тыс. иностранцев, в том числе 11 тыс. немцев, 4 тыс. финнов, 3,5 тыс. чехов и словаков, по 2 тыс. англичан и американцев, по 1,5 тыс. французов, австрийцев, шведов, по 1 тыс. итальянцев и датчан. В середине 30-х годов число иностранных гостей несколько увеличилось, а к концу десятилетия постепенно сошло на нет. В 1937–1938 годах СССР посетили 18 тысяч человек, а в 1939–1941 годах – лишь 3 тысячи, в основном из дружественной в ту пору Германии.

Это только гости, а были еще те, кто приезжал, так сказать, навеки поселиться, о чем, правда, впоследствии иным из них пришлось пожалеть. Удивительное дело – страна, из которой традиционно эмигрировали в другие части света, после октября 1917 года стала местом массовой иммиграции иностранцев. В Советский Союз стремились все, кто симпатизировал идее строительства социализма и пожелал лично в нем участвовать. С началом Великой депрессии к ним присоединились тысячи безработных плюс те, кто подвергся расовой и национальной дискриминации, кто мечтал получить в СССР образование, условия для научной деятельности. В 1931 году, по данным Амторга (акционерного общества, де-факто выполнявшего функции советского посольства в США вплоть до его открытия осенью 1933 года), было нанято на работу в СССР до 10 тыс. американцев, а количество обращавшихся иногда составляло до тысячи в день.

Кроме того, возвращались те, кто до революции эмигрировал в Америку, в основном евреи и финны, а также русские сектанты, бежавшие за океан в поисках религиозной свободы. Поверив в социалистическое будущее – грядущий рай на земле, – они распродавали нажитое за годы эмиграции имущество и вместе с семьями возвращались на родину.

По материалам всесоюзных переписей 1926 и 1937 годов, в стране проживало соответственно 390 тыс. и 190 тыс. иностранных граждан, правда, в их числе представители стран Запада были в меньшинстве. В 1930 году на XVI съезде ВКП(б) было принято решение о приглашении в СССР 40 тыс. иностранных рабочих и специалистов для участия в проектировании и реализации крупнейших строек первой пятилетки. В 1932–1933 гг. приехало около 20 тыс. человек, а вместе с семьями 35 тыс. В одной только Москве и области, на «Шарикоподшипнике» и «Динамо», часовом и «Электрозаводе» трудилось больше 2 тыс. иностранных рабочих.

И еще «свои», политэмигранты – к 1937 году их общее количество превышало 4 тысячи человек, на первом месте немцы, на втором американцы.

В гостях у сказки

Для многих все еще остается загадкой, каким образом удалось убедить стольких людей в справедливости и гуманности советского строя. И не абы кого – в их числе властители дум, к которым прислушивались Европа и Америка. Бернард Шоу и Герберт Уэллс, Ромен Роллан и Анри Барбюс – все они внесли свой вклад в прославление сталинского Советского Союза, ни один из них не приметил ни начала Большого террора, ни голода, ни атмосферы страха, ничего такого.

Тому были свои причины. «Да, был культ. Но была и личность!» Эта фраза, приписываемая обыкновенно Михаилу Шолохову, получила известность в середине прошлого века, после «разоблачения культа личности Сталина». Здесь же она приведена не для того, чтобы славить эту личность, а чтобы напомнить – в Советском Союзе было много и вправду хорошего, что не могло гостям не понравиться. Им надоел капитализм с его кризисами, а тут впервые в истории человечества как будто победила справедливость, бедным предоставляют жилье и возможность получить образование, бесплатно лечиться. Миру был предложен новый цивилизационный проект – без сословий, уравнявший в правах всех граждан, мужчин и женщин, реализован принцип «кто не работает, тот не ест». Мало того, далекий Советский Союз, искоренив безработицу, строил гиганты индустрии, осваивал Арктику. И все это на фоне происходившей на Западе Великой депрессии.

Английский писатель Артур Кёстлер, проведший 1933 год в Советском Союзе, на своем примере показал, как, попав в «закрытую систему», западный интеллектуал постепенно утрачивал способность к самостоятельному мышлению. Он «не мог не заметить азиатской отсталости жизни, апатичной толпы на улицах, в трамваях и на вокзалах; невероятных жилищных условий, из-за которых все промышленные города казались одной огромной трущобой (две-три пары в одной комнате, разделенной висящими простынями), голодных кооперативных пайков или того, что цена килограмма масла на рынке равнялась среднемесячной зарплате рабочего». Осознавая, что «трудящимся в капиталистических странах жилось лучше, чем в Союзе», он оправдывал это тем, что «в СССР уровень постоянно рос, а там – постоянно снижался…»

Советское государство больше, чем любое другое государство в истории, уделяло внимание пропаганде. Ее успеху способствовал дореволюционный пропагандистский опыт большевиков. К тому же в условиях экономического кризиса 1929–1933 годов пропаганда опиралась на реальные факты резкого ухудшения положения народонаселения стран Запада.