Великий князь Юрий Всеволодович - [12]

Действовать на свой страх и риск Ярослав не решился. Нужно было посоветоваться с отцом, а на это требовалось время. По свидетельству летописца, галичане ждали Всеволодова сына две недели. Но за эти две недели ситуация кардинально поменялась.

Когда венгерское войско ушло за Карпаты, галичане «убоялись полков русских — возвратятся на них опять, а князя у них нету», и решили «отаи» (тайно) послать за князем Владимиром Игоревичем — приглашая теперь уже его на княжеский стол, благо черниговское войско стояло недалеко от Галича. Игоревич ни с кем советоваться не стал, «погнал» в Галич и успел вступить в город раньше юного Ярослава. По словам суздальского летописца, Всеволодович тоже «гнал» из Переяславля к Галичу (после того, как получил добро от отца?), но, узнав, что Владимир Игоревич въехал в город за три дня до него, раздосадованный возвратился обратно в Переяславль. Может быть, и к лучшему для себя. Ибо Ярослав оказался избавлен от многих ужасов Галицкой войны, в которой погибли трое братьев Владимира Игоревича (они были повешены в Галиче жителями города — беспрецедентная расправа в истории древней Руси!).

Однако неудачная попытка занять Галич дорого стоила Ярославу.

Надо сказать, что к тому времени юный сын Всеволода успел обзавестись женой. Зимой 1205/06 года отец женил его на половецкой княжне, внучке знаменитого половецкого хана Кончака, «антигероя» «Слова о полку Игореве». Очевидно, отец надеялся таким образом обезопасить княжившего в Переяславле сына от половецких набегов и обеспечить ему союз с той ордой, которую после смерти Кончака возглавил его сын (носивший, между прочим, русское, христианское имя Юрий). Впрочем, брак этот оказался неудачным. Он не увенчался рождением наследника, да и продлился недолго. Не получил Ярослав и поддержку от половецкого тестя, столь необходимую ему в трудную минуту. А минута эта наступила для него очень скоро.

Успешное завершение Галицкой войны развязало руки главе Черниговского дома князю Всеволоду Святославичу Чермному (его прозвище означает «красный», то есть «рыжий»). Когда участники похода на Галич вернулись в Киев, он, «надеяся на свою силу», занял киевский стол, изгнав из Киева Рюрика Ростиславича. А вслед за этим предъявил ультиматум шестнадцатилетнему Ярославу, поставив ему в вину недавнюю попытку вступить на галицкий стол. Летопись приводит слова, с которыми новый правитель Киева обратился к переяславскому князю:

— Поезжай из Переяславля к отцу своему в Суздаль, а Галича не ищи под моею братьею. Если же не поедешь добром, иду на тебя ратью!

(27. Стб. 427–428)

И Ярослав вынужден был подчиниться. Не имея «помощи ни от кого же» (в том числе, получается, ни от отца, ни от тестя Юрия Кончаковича), он начал «просить путь» у Всеволода Святославича, то есть выразил готовность покинуть Переяславль при условии, что киевский князь не станет препятствовать его уходу с людьми и оружием и не нападёт на него по дороге. Всеволод такое обещание дал: «целовал крест и дал ему путь». Так Ярослав покинул Переяславль и вместе с женой отправился к отцу в Залесскую землю. И так Южный Переяславль, бывшая «отчина» владимирских князей, оказался потерян для Всеволода Большое Гнездо.

Судя по тому, что братья встречали Ярослава вблизи Москвы, он добирался домой кратчайшим путём, через черниговские владения и «Лесную» землю. Всеволод Чермный сдержал слово и не препятствовал его проходу через подвластные ему территории. Отец принял сына «с честью» и, кажется, даже поручил ему вместо Южного Переяславля другой, Залесский (спустя немного времени мы увидим Ярослава во главе переяславской дружины). Что же касается Юрия, то он своего удела по-прежнему не имел, довольствуясь пребыванием во Владимире, рядом с отцом.

Год 1207. Владимир. — Москва. — Пронск

Ещё одно, чисто номинальное участие Юрия в событиях, происходивших во Владимиро-Суздальском княжестве и вокруг него.

Из Лаврентьевской летописи

Той же зимой знамение было на небе в солнце месяца февраля в 28-й день, в среду Сырной недели[16]. И продолжалось от полудня до мефимона[17], и осталось его, словно месяц первого дня. Многие же верные люди, видя, молились Богу, дабы обратил знамение это на добро.

В тот же день и Константин князь приехал из Новгорода к отцу своему, и встречали его на реке Шедашке все братья его: Георгий, Ярослав, Владимир, Святослав, Иоанн, и все мужи отца его, и горожане все от мала и до велика. И братья, увидев его, с радостью поклонились ему, и целовали его любезно все люди. И въехал в град Владимир, и поклонился отцу своему Константин…

(27. Стб. 428–429)

Всеволод Юрьевич вызвал сына для того, чтобы обсудить с ним план совместных действий в предстоящем походе на Чернигов, к которому он готовился весьма тщательно. Надо полагать, что тогда же Константин договорился с отцом о том, что после завершения войны вернётся не в Новгород, но в Ростов.

Между тем в отсутствие Константина в Новгороде произошло злодеяние, о котором поведал новгородский летописец. 17 марта, «на святого Алексия», на Ярославле дворе — обычном месте вечевых собраний — был убит некий Олекса Сбыславич; убит же он был по приказу Всеволодова боярина Лазаря, которого владимирский князь прислал править городом в отсутствие сына (