Великий итальянский атеист Ванини - [34]

Современный событиям источник так рассказывает, за что судили Джулио Ванини: «В ноябре месяце прошлого (1618) года был арестован и заключен в городскую тюрьму Тулузы некий итальянец, философ и очень ученый человек, который преподавал на дому детям и юношам из хороших семей, стремившимся в совершенстве овладеть философией. Он придерживался мнения и обучал, что наши тела не имеют души и что умирая каждый из нас становится мертвым, как и грубые животные; что дева Мария (о, отвратительное богохульство!) знала телесную близость, как и другие женщины, и произносил другие более постыдные, недостойные ни написания, ни произношения слова. Своим красноречием он так настоятельно внедрял свое вредное мнение в сознание своих слушателей, что они начали колебаться в вере, принимая ее за ложное учение. Когда сведения об этом дошли до ведома парламента, последний вынес решение против этого нового магистра. Будучи схвачен и допрошен, он утверждал, что придерживался правильного учения»¹⁵¹. Следствие длилось несколько месяцев. Его обвиняли в пропаганде безверия, отвращении молодых душ от истинного бога, в безнравственности. Вапини обладал огромной силой логики и обширными философскими и богословскими знаниями; он мог доказать судьям, что проповедовал «истинного бога», доказать и по существу и по форме, хотя к процессу привлекались многие теологи, знаменитые проповедники, министры (главы) кальвинистских общин из Монпелье. Маскировочная одежда его лекций для молодежи и его доказательств па суде была ортодоксально-католической, как и в его книгах. Но на стороне суда была сила закона, которым в своей животной ненависти и в страхе перед всем новым и разумным пользовались католические мракобесы.

Однажды на допросе Ванини спросили, в чем состоит его истинная вера. Он ответил, что верит в бога и троицу. «Докажи!» — приказал ему судья. Ванини быстрым взглядом обвел помещение, увидел па полу соломинку, поднял ее и сказал: «Вот эта соломинка заставляет меня верить в бога. Зерно, брошенное в землю, питается, умирает и гниет; затем белеет, зеленеет, выходит из земли, питается утренней росой и дождем, вооружается колючими остриями, которые отгоняют птиц, наполняется, покрывается зелеными листьями, желтеет, опускает свою голову и опять умирает. Затем его срезают, отделяют зерно от стебля, и плодом питаются люди, а соломой животные, которые служат людям. Если сказать, что природа создала это первоначальное зерно, то кто же создал природу? Значит, бог создатель всего» ¹⁵². Это по сути дела пантеистическое доказательство по форме было ортодоксальным, и судьи не могли придраться к Ванини и обвинить его в безбожии. Такие быстрые, яркие и неопровержимые доводы он приводил, очевидно, в течение всего следствия. Данных для обвинения Ванини было явно недостаточно. Но это не смущало судей. Они знали, что перед ними не безвестный учитель Лючилио, а автор присужденных к сожжению книг Джулио Ванини. На него могли смотреть к тому же, как на сторонника Джордано Бруно. Хотя Ванини нигде в своих трудах не называетего имени, он обращается к теории Бруно о множественности миров: так, в «Амфитеатре» он делает выписку о «небе конечном, над которым сотворено небо бесконечное». Формально его судили только за атеистическую деятельность в Тулузе. Весьма вероятно, что так было задумано католическими властями.

Тогда же была создана версия о частном характере осуждения Ванини и непричастности к делу католической церкви и инквизиции. По мнению Маланфана, если бы Ванини добился передачи дела инквизиции, то последняя ограничилась бы только дисциплинарным взысканием. Основываясь на этих предположениях, великий французский философ-рационалист Декарт, современник Ванини, также считал, что «не за то погиб Ванини, что он написал свои сочинения, он был осужден за частные действия и речи…». Очевидно, версия о частном характере осуждения Ванини широко насаждалась во Франции XVII в. Католические круги с целью смягчить жестокость действий тулузского парламента пытались объявить Ванини сумасшедшим. В «Историческом словаре», вышедшем в Неаполе в 1741 г., было написано: «Если бы Ванини не был сожжен, он все равно умер бы в связи с сумасшествием».

Тулузский парламент славился своей жестокостью и прежде всего — своими суровыми приговорами в делах веры. Иезуит Дюран пишет: «Нигде во Франции законы не были направлены с такой суровостью против еретиков, как здесь, несмотря на веротерпимость, согласно Нантскому эдикту, по отношению к кальвинистам. Еретики — сектанты никогда не осмеливались обосновываться в Тулузе. Этот город был избавлен от еретической заразы. Никого в нем не принимали в гражданство из тех, верования которых были под подозрением святого престола».

Итак, в Тулузе чутко прислушивались к мнению римской курии. Закономерно может возникнуть предположение о том, не была ли совершена поездка Ванини в Тулузу по совету «добрых друзей» типа Франкона. Во всяком случае, материалы процесса, даже в том фрагментарном виде, в каком они сохранились в записях Грамона, свидетельствуют, что Ванини был в здравом уме и блестяще опроверг обвинение судей, так что его виновность не была доказана. Это не остановило тулузский парламент при вынесении приговора, — суд вынес приговор «без дальнейшего расследования истинности» выдвинутых обвинений. Приговор был предрешен католическими властями, а виною Ванини были не только его тулузские речи, а вся его жизнь и все его творчество. Старый мир средневековья обвинял философа нового времени, схоластика, по образному выражению Герцена, пряталась за инквизицию, отвечая на смелые тезисы противников смертными приговорами.