Великий итальянский атеист Ванини - [19]

Материалы третьего допроса дают основания предполагать, что на Ванини и Джиноккио был сделан донос и что автором его был фра Фульгенцио: «Я нашел, — говорится в донесении, — судя как по самим книгам, так и по их собственным речам, что их (Ванини и Джиноккио) главным занятием на протяжении многих месяцев было изучение трудов Аретино и Маккиавелли»⁶⁴. Этим обвинением доносчик хотел подтвердить вольнодумство и безбожие Ванини и его друга. Ванини держался весьма стойко: обращаясь к этому эпизоду своей жизни, Ванини говорит, что он на себе испытал, чего стоит борьба за идеи, которые он защищал «ценой своей крови».

Обоих друзей присудили к смертной казни. Спасти Ванини и Джиноккио от расправы удалось лишь с помощью друзей, обратившихся к официальным влиятельным лицам. В Лондоне у Ванини был друг и исповедник Джироламо Морави, духовник венецианского посла в Лондоне Фоскари. Последний относился к вопросам религии достаточно индифферентно. Благодаря этому Морави удалось помочь заключенным в крепости Ванини и Джиноккио. В их судьбу вмешался также испанский посол дон Диего Сармиенто де Лупа. О нем ходили слухи как о вольнодумце. Во всяком случае Ванини и его друг были освобождены и покинули Англию. Вместе с иллюзией о свободной жизни на Британских островах была утрачена и мечта о разумной религии и веротерпимости церкви. Друзья стояли перед суровой истиной: от окружавшего их религиозного фанатизма некуда было уйти. Было лишь два выхода из положения: смириться с обстоятельствами, вернуться в лоно католической церкви и служить ей или продолжать борьбу, но уже отбросив юношеские мечты о какой-то стране свободы и счастья.

Ванини вернулся на континент измученный духовно и физически. Папские агенты инквизиции хорошо знали, в каком нелегком положении находится человек, избежавший гибели в английской тюрьме и стоящий у порога католической. Его легче всего можно было сломить и подчинить или уничтожить. Ванини предстояло выбирать между спокойной жизнью католического теолога и костром…

Глава четвертая ЗРЕЛОСТЬ

Александр: Имея тридцать лет отроду, ты воздвиг такие замечательные памятники знаний…

Джулио Чезаре: Мне помогает разум и то, что я строю свою жизнь по законам природы, поэтому истинные философы не ропщут па меня, по многие люди — осуждают.

Ванини⁶⁵

НОВЫЙ ПУТЬ

Когда Ванини и его Друг находились в Англии, в конгрегацию святой службы приходили регулярные донесения. Через папских послов они направлялись в Рим. Так, 23 января 1613 г. на заседании конгрегации святой службы было заслушано донесение папского посла во Франции Роберто Убальдини «о двух братьях-кармелитах», находящихся в Англии. Ватиканский посол излагал в нем свое мнение о двух беглецах — Ванини и Джиноккио.

Преследования Ванини и Джиноккио со стороны англиканской церкви поставили их в крайне опасное положение. Единственным выходом являлось возвращение в лоно католической церкви, хотя бы формальное. Их друзья вступают в переговоры с представителями папских властей, сообщая о согласии Ванини и Джиноккио отказаться от связей с англиканской церковью. Итальянские философы, затравленные англиканскими церковниками, согласились, однако, на возвращение на континент лишь на определенных условиях. Роберто Убальдини доносил главе инквизиции:

«Благословенный отец,

брат Габриеле Ванини и брат Бонавентура Джинокки, члены ордена кармелитов, бежавшие в Лондон, просили дать им возможность исповедоваться для прощения всех их грехов, освободить и оправдать их, с тем, чтобы они могли жить по обычаям священников, перешедших в светское состояние.

В 10-й день апреля 1613 г.»⁶⁶.

Католическая церковь смотрела на Ванини и Джиноккио как на вероотступников и беглецов, живших в еретической стране. Отпущение грехов мог дать им если не сам папа, то только высшие чины ордена или епископ Ванини и Джиноккио согласились пройти процедуру покаяния, но их согласие было не капитуляцией, а отступлением для накопления сил.

Согласно своеобразному кодексу — «Арсеналу инквизиции» Эймерика — католики, находившиеся среди ере тиков и имевшие возможность вернуться в лоно своей церкви, но отказавшиеся от добровольного покаяния, подлежали осуждению органами инквизиции. Однако католическим властям, которые всегда могли найти способ уничтожить своих противников, было несравненно важнее заставить их отречься от своих заблуждений хотя бы формально. Это увеличивало славу о «непобедимости» католического учения, от которого отреклось пол-Европы и которое продолжало терять своих приверженцев в странах католицизма. Ванини и Джиноккио были далеко не единственными, искавшими свободу в странах протестантизма.

В это время в Англию бежал член ордена капуцинов Никколо из Феррары, отказавшийся от монашества. Он поселился в Лондоне и, как доносил в конгрегацию святой службы папский посол во Франции, его речи были подозрительно близки к ереси. Католические власти делали все возможное, чтобы заставить его вернуться и отречься от заблуждений. В покаянии же Ванини и Джиноккио, известных к тому времени во многих странах, церковные власти были особенно заинтересованы. Таким образом, покаяние Ванини можно считать взаимным компромиссом, вынужденным и кратковременным перемирием.