Великий день инков - [36]

Сейчас его беспокоило только дело Ван-Саунгейнлера, в котором он никак не мог разобраться до конца. Оно его и раздражало, и настораживало, и даже немного смешило. В самом деле, чем можно было объяснить неуверенное поведение властей? И даже самого сеньора президента Батиса! В прошлом году в заявлении для прессы многоуважаемый генерал назвал Ван-Саунгейнлера своим другом, наградил орденом республики, пообещал ему всяческую поддержку в исследовании тропических районов. А теперь сеньор президент — то бишь, управление федеральной безопасности (вроде это не все равно?) — Посылает Себастьяну Оливьеро ультимативный приказ найти, арестовать и, в случае необходимости, обезвредить "высокомерного иностранца". И русским тоже не обещается ничего приятного. И им не давать спуску, не пускать в сельву, не открывать перед ними ворота. А если будут и дальше проявлять лишнее любопытство, силой заставить повиноваться.

Что же, он поговорит с сеньорами путешественниками как следует. У него хватит ума не натыкаться на неприятности. Этот Крутояр, кажется, лицо мирового масштаба. Такие дела надо делать тонко и чисто! Жаль, что Ганкаур не сумел поджарить их на воде. Тогда бы и следа не осталось, и виновных бы не было.

У здания мэрии комиссара ждал сержант Аркаялис.

— Я должен сообщить вам очень важную новость, комиссар, — заговорил он, помогая своему шефу слезть с лошади.

— Слушаю вас.

Аркаялис причмокнул мясистыми губами и для чего-то схватил себя за горло.

Возможно, этим движением он хотел показать, что очень скоро все должно закончиться для врагов именно так, доброй петлей на шее.

Пентаха, один дурак, ну настоящий дурак и невежда, сделал сегодня очень важное признание. Сеньор комиссар, очевидно, помнит Пентаху? Такой жилистый, совсем лысый каучеро с провалившимся носом. Живет по соседству с Антонио Россарио, у которого сын связался с бандитами. Аркаялис при этих словах даже подпрыгивал, идя вместе с комиссаром к высокому крыльцу. Тот слушал невнимательно, мрачно, вероятно, был занят какими-то своими мыслями. Утром Пентаха прибежал к мэрии и под большим секретом рассказал Аркаялису, что его сосед Антонио Россарио держит связь с бандитами...

— Старая песня, — прервал своего помощника Оливьеро, преодолевая последнюю ступеньку деревянного крыльца. Открыл дверь и вошел в прохладное помещение мэрии.

— Да, комиссар, — подтвердил Аркаялис, усердно подставляя шефу стул. — Садитесь, прошу вас. Так вот, рассказывает он мне о тех бандитах, а я себе и соображаю: говори, говори, мы уже давно разнюхали все это. Не думай, что полиция зря себе бока отлеживает. Он и говорит: этот Россарио ждет с нефтяных разработок Бакарайбо своего старшего сына, который должен прилететь от своего профсоюза. Он там является красным лидером. Вот, думаю, новость. Молодец ты, Пентаха, говорю я ему. Получишь землю. Как арестуем Антонио Россарио, всю его землю отдадим тебе. Он обрадовался, конечно, чуть было не бросился целовать мне руки. Клянется, что вынюхает того Россарио, куда бы он ни спрятался.

Себастьян Оливьеро встал со стула, подошел к небольшому окошку. В комнате с неотесанными деревянными стенами было как-то неуютно, темно. Около дома, в соседнем дворе, мальчишка гонялся за индюком. Индюк то отскакивал в сторону, то вдруг, круто повернувшись, бил преследователя крыльями. Мальчик весело хохотал. Его раздутый рахитичный живот сотрясался от смеха.

Глядя на эту сцену, Оливьеро зевнул. Он не любил детей. Они как бы напоминали ему о его личной неудавшейся жизни, о трагическом конце его ухаживаний за красавицей Эрнестиной. Судьба так и не подарила ему ни семьи, ни детей, ни богатства, и он, совсем очерствев сердцем, смотрел теперь на мир холодными злобными глазами.

В голове Себастьяна возникло внезапное решение. Они немедленно пойдут к старому Антонио и поведут с ним дипломатическую игру. Немедленно к Антонио! Кажется, это совсем близко, можно обойтись без лошадей.

Аркаялис нервно затоптался на месте. К Антонио рукой подать. Но они должны спешить. Телеграф передал, что через три часа к ним прилетает со своими парнями полковник Артуро де Бракватиста...

— Что же вы молчали до сих пор! — вскочил как ужаленный комиссар. — Где телеграмма? Покажите! Это? Так, так. "Обеспечьте условия немедленного проведения операции".

Комиссар на мгновение задумался. К ним прибывает командир парашютного батальона полковник Бракватиста. Были они когда-то друзьями, учились вместе, но развела их судьба по разным путям: Себастьяна Оливьеро — в глухую сельву, а полковника Бракватисту — в личную гвардию президента. Хитрая лиса! Да, собственно, и сейчас он выдает себя за искреннего Себастьянового приятеля. Приходится делать вид, что веришь ему. Но Оливьеро знает цену такой дружбе. Это же благодаря ему он оказался в этой глуши. Когда на последних выборах в стране начались политические беспорядки, тот самый Бракватиста посоветовал генералу Батису для отвода глаз "почистить" свой аппарат от таких слишком крутых типов, как Оливьеро. Он выступал на митингах и кричал, что всегда был и остается сторонником "демократии". Генерал Батис вынужден был устранить Себастьяна с поста столичного префекта, чтобы успокоить общественность...