Великие женщины великих мужчин - [65]

Если Мария высказалась искренне, то предположение о ее половой инфантильности простирается гораздо дальше тридцатилетия. Ее женственность не просто была завернута в фантик, она тщательно скрывалась и маскировалась, для раскрытия бутона нужны были особые усилия. Или, может быть, скорее предполагался особый социальный статус нового поклонника. Если жизнь для нее стала продолжением оперных подмостков, а психическая незрелость — извечным проводником по жизни, то все обстоит именно так.

Мария Каллас подошла к пику своей славы основательно изменившейся, похорошевшей, приобретшей блеск женского очарования и едва не потерянной сексуальности. Неудивительно, что именно в этот период Каллас совершила поистине триумфальное шествие по оперным сценам Старого Света и своей заокеанской родины. Но сценическое счастье длилось не долго, и не исключено, что-то где-то в глубинах ее сознания свершился тайный обмен торжественного сияния на сцене на нестерпимое желание ощутить любовь. И тут никто бы не посмел ни восхвалять ее, ни осуждать. И, может быть, она и сама до конца не осознавала, что подошел переломный момент ее жизни.

Любовь пришла к Каллас несколько позже. Источники отмечают, что на пышном балу в Венеции, в обстановке, когда благоухающая романтика растворяется, плавно переходя в соблазн, Мария познакомилась с влиятельным миллиардером Аристотелем Онассисом. Марии было 3 3 года, она находилась в самой поре своего расцвета — и как женщина, и как певица. Она являла собой образец успешной женщины, которая сделала себя сама, добилась заоблачных высот собственным трудом и неистощимым мастерством. К тому же она была замужней дамой, что в глазах неискушенной публики как бы подчеркивало ее сенсационное восхождение.

Говорили, что Мария Каллас произвела неизгладимое впечатление на увлекающегося, ни в чем себе не отказывающего беспринципного богача. Он немедленно последовал за Каллас в Лондон, а затем пригласил известную чету на свою яхту. А вот дальше пресса запестрела сообщениями о бурном романе. Не стоит вникать и расследовать, что тут правда, а что вымысел, не стоит гадать, отчего певица увлеклась Онассисом. Гораздо правильнее довериться фактам. Ровно через два года после рокового знакомства последовал развод миллиардера с его женой Тиной, да и у Марии не обошлось без официальных изменений в личной жизни. Если быть точнее, в сумбурной, прерывистой траектории ее полета возник подлинный ураган, пережить который оказалось не под силу. Она подозревала, что творческая карьера нередко бывает изменчивой, но в свои 35, в пике признания и восхваления, столкнуться с таким вызовом наша богиня не ожидала.

Не кривя душой, можно утверждать: для певицы это был экзистенциальный вызов, ведь она отдала творчеству всю свою жизнь. Более того, 1959 год принес ей тройной перелом: потерю голоса и нескончаемую череду скандалов в связи со срывами выступлений; горький и неприятный развод с Менегини после одиннадцати лет совместной жизни и, наконец, мучительную потерю еще не рожденного ребенка. Утверждали, что ребенок тот был от Аристотеля Онассиса и аборт был сделан по его настоянию. До этого Мария не рожала, а перенести в таком возрасте аборт фактически означало лишь одно: у нее почти не будет шансов стать матерью. Онассис повел себя в высшей степени эгоистично. Его явно пренебрежительное, потребительское отношение к здоровью Марии — не что иное, как свидетельство того, что он не рассматривал ее всерьез. Каллас была для богача просто добычей, как у охотника, которому подфартило. Покажется странным, но и для нее миллиардер, похоже, был просто добычей.

«Не важно, кто из нас виноват. Моя семейная неудача — свидетельство моего самого большого поражения». Однако, высказавшись столь пространно, Мария все же многое недосказала. А именно то, что после развода она стала открыто появляться на публике в обществе Онассиса. Любопытным штрихом к картине их отношений стали упорные слухи, будто Мария организует собственную труппу и будет постоянно выступать в оперном театре Монте-Карло, одним из совладельцев которого был именно Онассис. Дыма без огня не случается, и, скорее всего, миллиардер просто держал доверившуюся ему женщину на крючке подобных обещаний.

Если победы Марии Каллас на сцене представляются феноменом, то ее слепота в делах амурных покажется еще более удивительной. У нее были десятки возможностей убедиться в духовном ничтожестве своего нового возлюбленного, но женщина упорно не делала никаких выводов. Однажды Аристотель Онассис пригласил на свою яхту двух знаменитых сестер — Жаклин Кеннеди и Каролину Радзивилл. Не станем здесь распространяться насчет алчных взглядов миллиардера на статусную Жаклин, скажем лишь, что за красоткой Ли, женой польского князя, он ухаживал откровенно. Но оставившая сцену певица (как утверждали, не без уговоров Онассиса) продолжала плестись на поводу у эгоцентричного богача. Глотая обиды, ничего не высказывая, ничего не требуя… Можно ли поверить, что такая ситуация ее устраивала? Разве она не видела духовной пустоты и психической неразвитости влюбчивого и своенравного Онассиса? В это трудно поверить. Разве что ей закрыла глаза пелена собственной инфантильности, детского простодушия…