Великие женщины великих мужчин - [67]

Историй о женщинах, которые презрели себя ради любимого, тысячи. Психологи обычно выдвигают таким, как они, следующий аргумент: «Разве может женщина ожидать любви от своего избранника, если она сама себя не любит?». Мы же обратимся лишь к некоторым из них, примеры которых можно назвать классическими. Это образы, известные очень многим.

Если взглянуть на фотографию Татьяны Лаппа, первой жены писателя Михаила Булгакова, изображающую ее в старости, пожалуй, может охватить изумление. Женщина кажется благородной и величавой и даже в том возрасте, когда уже не вспоминают о женственности и очаровании, выглядит горделиво, проникновенно, даже мужественно. Ну а в молодости она без преувеличения была потрясающей красавицей, бойкой девчонкой, способной и на сильный, поистине мужской поступок, и на редкое терпение. Порой создается впечатление, что именно эта самоотверженная мужественность на фоне отказа от своего жизненного проекта в пользу проекта мужа ее и погубила. И никак не верится, что такую женщину можно оставить, особенно после таких жертвенных шагов, которые совершила она.

Безоглядно преданная мужу, Татьяна с самого начала взаимных отношений как бы включила программу на отлучение себя от любви. Эта ее ошибка была следствием легкомыслия: помогая возлюбленному получить образование, она совсем не побеспокоилась о своем. Именно тогда появился своеобразный двойной уклон: мужчина все время взбирался вверх (почти всегда благодаря ее помощи), а женщина опускалась вниз. Проблема эта, возможно, была скрытой и затушеванной. Но Татьяна, живя исключительно для своего мужчины, многого не понимала и не училась понимать.

В первые годы совместной жизни муж только и помышлял о том, чтобы совершить что-то причудливое для молодой жены, удивить ее, развлечь. Подобное свойственно многим влюбленным. И это ослепило ее, усыпило бдительность и волю. Татьяна жила одним днем, полностью доверившись мужчине и ничуть не задумываясь о будущем, которое на самом деле следует завоевывать. В отсутствии желания достичь самодостаточности проявилась ее вопиющая инфантильность, потому что сияние молодости для женщины, если только она ищет гармонии, со временем должна заменить способность стать кем-то в социуме. Что, впрочем, вовсе не противоречит задаче оставаться привлекательной как можно дольше.

Да, Татьяна, или Тася, как ласково величал ее Булгаков, готова была терпеть фантастические трудности, — с ней он бы пустыню пересек и не заметил бы, что ей тяжело. Читала в библиотеке классиков, пока Михаил изучал медицину. Но этого было слишком мало. Достаточно, может быть, для среднего человека, для довольствующегося своей судьбой обывателя. Этого хватило бы для беззаботной жизни с мещанином, но было слишком мало для того, чтобы сделать из талантливого литератора признанного, прославленного писателя. А именно это со временем стало необходимо Булгакову. Татьяна же не знала, что для мужчины путь самореализации чаще важнее любви и сильнее пресловутого благополучия — с уютом, теплом и восторженной женой рядом.

Жертвенная до безумия, земная до умопомрачения. И то и другое, казалось бы, должны были стать ее преимуществами, но при увлекающемся, оторванном от реальности, порой витающем в облаках виртуального восприятия жизни муже эти качества стали уязвимыми местами женщины. «Миша, ты всегда был фантазером», — так она разговаривала со своим бывшим возлюбленным, пережив его на четыре десятка лет. Ей надо было научиться отрываться от земной поверхности, а она не могла; крепко упираясь ногами в землю, она и мужа удерживала от гибельного падения в бездну. Те, кто знал ее лично, утверждали: она одна-то и любила по-настоящему Михаила Булгакова.

Кажется абсолютно достоверным, что Татьяна «понимала все с полуслова, была настроена на одну душевную волну с ним». И он к этой волне привык и как-то перестал ценить ее жертвенность. Жертвенность ведь никогда не ценят! Особенно когда взоры направлены вверх. Булгаков смотрел в небеса и больше не видел там своей Таси, а видел других женщин, к которым должен был приобщаться, чтобы решить свою главную задачу — жизни-миссии. Татьяна вылечила его от тифа, рискуя заразиться и не боясь этого. Исцелила от наркомании. Из-за любимого человека решилась на два аборта. Сама дрова колола, топила печь, — в ней всегда била ключом неистощимая энергия пожизненно преданной подруги. В буквальном смысле она довела его за руку до старта, до первых аплодисментов. «Т аськина помощь для меня не поддается учету…» — это слова самого писателя. Но за этой бескомпромиссной борьбой за возвращение мужа в мир успешных людей она непростительно позабыла о себе. Он рос, она же оставалась никем, и это ее в конце концов погубило. Естественно, изменения происходили постепенно, но женщина не обращала должного внимания на тектонические сдвиги в отношениях. Сначала приобретающий вес в социуме Булгаков стал относиться к жене «высокомерно, с постоянной иронией и как к обслуживающему персоналу» (Мариэтта Чудакова). Она служила как бы коллектором для сброса его негативных эмоций, козлом отпущения для вечно мятущейся души…