Великие женщины великих мужчин - [69]
По мнению Сюзанны Трюб, подруги Эммы Юнг, последняя была не в состоянии воодушевить своего мужа. «Когда у вас пятеро детей, это невозможно», — приводит ее слова биограф, отмечая, следующее: «Для Эммы Юнг полигамия не была результатом свободного выбора. Просто ее супруг поставил ее перед свершившимся фактом. В лучшем случае она по своей воле решила к этому факту приспособиться». Эмма, как указывают исследователи, порой закатывала своему мужу скандалы. Но есть ли смысл в бурном эмоциональном проявлении протеста, если для Юнга полигамия стала неотъемлемой частью жизни? Для Эммы существовали лишь две версии: уход от мужа или мучительное принятие его философско-сексуальной концепции. Она нехотя приняла вторую, чем определенно включила механизмы медленного самоуничтожения. Впрочем, покинуть мужа женщине, имеющей пятерых детей, вовсе не так просто.
А тем временем сам Юнг, уже не стесняясь, прописывал измену жене как лучшее средство от депрессии. Жена в его понимании олицетворяла материнство, а ближайшая из любовниц (Тони) исполняла роль вдохновительницы, музы. Примечательной в этой связи можно считать фразу ярого приверженца Юнга, известного британского антрополога Джона Лайярда, который относительно роли Тони Вольф в жизни философа едко заметил, что Юнг мог бы сообщить «лишь о том, сколь чудесна она была в постели». Известно, что тема развода была частой в семье Юнгов, но решения так и не появилось. Возможно, для обоих супругов существовали неоспоримые аргументы в пользу брака, и вопрос имиджа, как кажется, сыграл далеко не последнюю роль (ведь даже во времена разрыва отношений Юнга с Фрейдом каждый из мыслителей шантажировал другого намеками на публичное раскрытие внебрачных связей — Фрейда со свояченицей Минной, Юнга — с Сабиной).
Как бы там ни было, подавляющее число историй взаимоотношений мужчин и женщин свидетельствует: не существовало ни одного прочного союза, основанного только на качественном сексе. Ведь в конце концов Юнг не послушался Тони и не развелся с Эммой. Считается, что это стало одной из причин того, что сама Тони начала много курить и пить и умерла в 64 года от инфаркта. Эмма, впрочем, ушла в мир иной через два года, после 52 лет сомнительного и противоречивого брака. Что толку, что вдовец, уже признанный миром мыслитель, в порыве скорби называл ее королевой? Еще одна любовь знаменитого психоаналитика — Сабина Шпильрейн — ушла в небытие почти пятнадцатью годами раньше — в 56 лет.
Все-таки необходимо заметить, что во всех случаях проявления женской жертвенности ситуация меняется плавно и поступательно. Женщина как бы уступает шаг за шагом, проигрывая мелкие битвы, чтобы наконец потерпеть фиаско во всем проекте отношений. Но, в принципе, отказаться от жертвенности может любая женщина. А всем жертвенным женщинам можно лишь посоветовать вооружиться замечательной наполеоновской мыслью: «Единственное средство от любовных страданий — бегство!».
Известные исторические примеры отношений женщин со знаменитыми мужчинами говорят о том, что жертвенность может обеспечить женщинам лишь рискованное балансирование, но никогда — гармонию. Однако было бы несправедливым вести разговор о жертвенности женщины, не упомянув случаев трансформации этой, казалось бы, странной внутренней потребности в крупную идею. Это происходит тогда, когда жертвенность выходит за рамки отношений с одним мужчиной и направляется на спасение многих, на большое пространство или даже целый мир. При развитии такой идеи женщина концентрирует энергию милосердия, сочувствия и сострадания, которая, вне всякого сомнения, служит развитию человечества, укреплению созидательных устремлений всех мыслящих существ, сдерживанию деструктивных проявлений в человеке. И тут нельзя не согласиться с тем, что это очень высокая и тонкая, подвластная лишь редким душам миссия. Потому в таких случаях никто не имеет достаточных полномочий утверждать, что та или иная судьба потеряна для отдельной личности, что выбор жертвенности был сделан напрасно. В подтверждение этих слов можно вспомнить несколько самобытных женских образов, например матери Терезы Калькуттской или Флоренс Найтингейл, которые сумели создать новые значимые символы любви. Не задаваясь целью описать их жизненные стратегии, стоит лишь отметить приход к жертвенности, которая переросла во всеохватывающую любовь к страждущему, убогому и больному.
