Великие шпионы - [79]

Все должно быть подготовлено тщательнейшим образом; ошибка исключается, ошибка равносильна смерти. Я решил просить отпуск. Лететь в Москву предстояло через Рим и Вену, где было больше возможностей скрыться, если американцы откажутся принять меня в Рангуне. Никто в посольстве не удивился моей просьбе, потому что я и так сидел без отпуска гораздо дольше положенного срока. Посол охотно подписал мне заявление; он сказал, что меня наконец повысили в должности до атташе, и в Москве я смогу получить официальные документы о повышении. Но ехать я должен был сейчас, в июне, чтобы вернуться к августу, когда начнется подготовка к всеобщим выборам в Бирме.

Ехать сейчас! Это нарушало все мои планы — ведь мне требовалось сначала установить контакт с американцами в Рангуне и обеспечить их содействие, а потом уже что-то предпринимать. И тут новый удар: из МИД пришло указание, что впредь мы должны возвращаться домой через Дели и Ташкент, потому что «Аэрофлот» начал эксплуатировать на этой линии реактивные самолеты. Чтобы лететь через Европу, теперь требовалось специальное разрешение из Москвы. Меня охватила паника. Дели для советских перебежчиков куда менее надежное место, нежели Рим. Посол уже приказал консульскому отделу подготовить мне визу и билет для полета через Дели. У меня оставалось меньше недели, а я еще ничего не устроил. Мне позарез нужно было завести знакомых среди американцев, а у меня не было ни одного, и я не представлял, как это можно сделать; при наличии такого множества коммунистических шпионов в Рангуне это было опасным делом. Можно было бы изучить список сотрудников американского посольства с адресами в столе у Галашина, но я был уверен, что доступ к нему строго контролируется, и не мог рисковать.

День шел за днем, а я никак не мог решиться. По утрам я разбирал бумаги в столе и заканчивал незавершенные дела. Каждый вечер я по пять-шесть раз проезжал мимо американского посольства и домов, где жили его дипломаты, в надежде, что авось что-то случится, что я встречу кого-нибудь из них на улице. Меня охватывало отчаяние; в конце концов я решил рискнуть зайти прямо в посольство США.

Днем 23 июня 1959 года я сел в машину, сказав коллегам, что еду в город улаживать дела в связи с отъездом в Москву, и действительно зашел в бюро «Индиан эрлайнс» и в различные бирманские ведомства, где получил справку из полиции, справку о прививках и прочие нужные для поездки бумаги. Все время я думал об одном — больше нельзя откладывать ни на день! Необходимо немедленно связаться с американцами! И вдруг меня осенило. Бирманский таможенник удивленно посмотрел мне вслед, когда я выхватил у него свои документы и побежал к машине. Поток автомобилей на улицах казался плотным, как никогда. Похоже, они вообще не двигались!

Я направился в большое здание в центре столицы, где помещалась индийская страховая компания, в которой был застрахован мой автомобиль. Но на самом деле меня интересовало вовсе не это: на первом этаже здания располагалась библиотека Информационного агентства США. Если меня там увидят, я всегда смогу сказать, что ходил в страховую компанию, а в библиотеку просто заглянул убить время в ожидании чиновника этой компании. Сердце у меня чуть не выскочило из груди, когда я очутился в огромном тихом зале, заставленном книжными полками. Пытаясь сохранять спокойствие, я спросил, где можно видеть директора библиотеки. Единственная сотрудница-бирманка сказала, что директор будет через час. Я вернулся в машину и катался по городу, до Королевского озера и обратно. Когда я вернулся в библиотеку, там сидел уже молодой бирманец. Директора все еще не было.

В отчаянии я вернулся в машину. Я стал терять надежду, что у меня что-то получится. Поехал в Рангунский университет и рассказал друзьям о своих мытарствах. Они предложили помощь: если понадобится, меня спрячут от Советов в преподавательском общежитии. Многие студенты будут рады помочь, заверили меня. Прошел час; был уже конец дня. Вскоре придется возвращаться в посольство. Иначе будут подозрения: там ведь знают, что до отъезда мне предстояло еще немало работы.

Собрав всю свою решимость, я еще раз поехал в библиотеку Информационного агентства. На сей раз я застал директора — женщину средних лет, некую миссис Грэм. Она разговаривала с посетителем в своем кабинете. В приемной восседали три секретарши-бирманки.

— У меня серьезное дело, не могли бы мы поговорить в другом месте? — спросил я, когда она вышла ко мне. Мы прошли по коридору в другое помещение.

— Я из советского посольства. Мне нужно связаться с любым служащим американского посольства, — объяснил я. Она, похоже, не особенно удивилась и отправилась звонить. Посольство США находилось всего в трех кварталах, и сотрудник политического отдела появился через десять минут. С ним мы говорили больше часа. Запинаясь, я сказал американцу, что хочу уйти из советской дипломатической службы, что разочаровался в коммунизме и особенно во внешней политике СССР. Я просил, чтобы он помог достать визу и билет из Калькутты в Карачи или Бангкок. Но он не смог этого пообещать.