Великие шпионы - [22]

4. Полковник склоняется к Западу

Из книги «Записки Пеньковского».

Дело Олега Пеньковского, советского полковника, который в начале 60-х годов шпионил в пользу Запада, стало достоянием гласности, поскольку его арестовали и судили. На суде Советская власть, представляя доказательства его вины, тем самым открыто признала, что против нее успешно действовал ее собственный защитник, причем довольно высокопоставленный. На протяжении советской истории, естественно, происходили бесчисленные процессы, на которых из политических соображений советские и иностранные граждане обвинялись в подобном преступлении, но они, как правило, были сфальсифицированы. Дело же Пеньковского — единственное такого разряда, ставшее известным общественности потому, что советский суд судил советского гражданина, который добровольно шпионил против своей Родины в пользу Запада и довольно длительное время делал это весьма успешно. Фрэнк Гибни, который раньше делал литературную обработку рассказов советских перебежчиков (например, Петра Дерябина), излагает эпопею Пеньковского на основании судебных протоколов[10], но с учетом своего знания методов работы западных разведслужб.

_____

Отель «Маунт-Ройял» в Лондоне — приземистый, непритязательный, рассчитанный на второразрядных бизнесменов и небогатых туристов, — занимает целый квартал на Оксфорд-стрит, недалеко от Марбл-Арч. Здесь оживленное движение, и люди входят и выходят из подъездов с сугубо деловым видом. В 11 часов вечера 20 апреля, после обильного международного обеда хорошо одетый постоялец, судя по акценту, иностранный бизнесмен, отделился от своих товарищей, прошел через переполненный вестибюль и поднялся в ничем не примечательный номер. На его стук отозвался знакомый англичанин, который быстро открыл дверь и впустил гостя. В номере сидели еще четыре джентльмена — два англичанина и два американца. Так началась первая встреча Олега Пеньковского с западной разведкой.

Они проговорили несколько часов. Для начала он отдал два пакета исписанных мелким почерком заметок и документов — подготовленные им материалы ио советским ракетам и другим вопросам, чтобы подтвердить свою информированность. Присутствующие жадно просматривали их. Интерес к Пеньковскому еще более возрос, когда он стал рассказывать о себе. Очень быстро стало ясно, что выход на полковника Пеньковского представляет собой выдающееся достижение, куда более значительное, чем можно было судить но предварительным контактам.

Встреча в отеле «Маунт-Ройял» стала плодом связи, которую Пеньковский установил и старательно поддерживал с англичанином, наезжавшим в Москву. Гренвилл Вини был своего рода коммивояжером, занимавшимся торговлей промышленным оборудованием между странами Советского блока и Западом.

В 1960 году Вини организовал поездку английской торговой делегации в Москву. Он приехал в декабре, на неделю раньше, и провел много времени с Пеньковским, который представлял советские власти, согласовывая программу приема делегации. Пеньковский «изучал» Винна. Его прежние попытки установить контакт с ЦРУ не удались — профессиональные разведчики проявляют то излишнюю смелость, то излишнюю сдержанность, когда доходит до дела. Теперь Пеньковский усмотрел возможность выйти на англичан. Позднее он говорил на суде: «Познакомившись с господином Винном, я решил попробовать выйти через него на связь с английской разведкой, но сделал это не сразу. Я хотел сперва изучить его, чтобы обсуждать этот вопрос на следующих встречах».

Во время декабрьского приезда Винна в Москву они с Пеньковским договорились организовать визит советской делегации в Лондон в начале 1961 года с целью посещения различных британских фирм, заинтересованных в торговле с Советским Союзом. Когда обещанная делегация не прибыла, Винн снова поехал в Москву выяснять, в чем дело. Его партнером снова оказался Пеньковский. К этому времени они уже называли друг друга по имени. Пеньковский без ведома Винна воспользовался его второй поездкой в Москву, чтобы установить контакт с Западом. Это было в начале апреля 1961 года.

В советском понимании любой в положении Винна должен быть так или иначе шпионом. Так считал и Пеньковский, который, несмотря на опыт общения с иностранцами, оставался типичным продуктом советского воспитания.

К этому времени Пеньковский уже твердо решил перейти на сторону Запада. Толчком послужили неприятности по службе в ГРУ, но в нем давно копились неприятие опасного «авантюризма» советского режима и тяга к свободной жизни на Западе, крохотный клочок которой он видел, когда год служил в Турции. Позднее он писал в «Записках»: «Много лет назад я начал испытывать отвращение к самому себе, не говоря уже о наших «любимых» вождях и руководителях. Я считал и считаю сейчас, что должен был найти какое-то оправдание собственному существованию, то, что дало бы мне внутреннее удовлетворение». Чувствуется голос человека, ищущего новых корней, солдата, готового сменить флаг.

Одним из факторов, ускоривших эти поиски Пеньковского, было то, что КГБ докопался до неприятного обстоятельства: отец Пеньковского, оказывается, был белогвардейским офицером. Тридцать три года верной службы Советской власти начисто перечеркивались тем, что другой человек в 1918 году решил сражаться против большевистской революции. Почему, спрашивал себя Пеньковский, вездесущий КГБ выяснил это только сейчас? Почему это обстоятельство теперь используют против него, как дубинку? Втайне он гордился памятью отца, несмотря на противоположность взглядов. Собственный опыт все больше убеждал его в том, что Владимир Пеньковский в 1918 году сделал правильный выбор.