Великие шпионы - [23]

Явившись к Винну в номер гостиницы «Националь», Пеньковский заверил его, что состав делегации уже утвержден. Как и прежде, при обсуждении планов поездки делегации он много говорил о себе. Винн быстро заметил какое-то возбуждение в поведении своего советского прикрепленного. Они гуляли по московским улицам, чтобы их не подслушивали, и высказывания Пеньковского о советской действительности сделались менее уклончивыми. Русский начал высмеивать официальные объяснения причин экономических трудностей и весьма критично высказывался о советском режиме. Жизнь простого советского человека, говорил Пеньковский, весьма далека от счастья.

Винну все стало ясно, когда он увидел список советской делегации. Он возражал против того, что тщательно отобранные представители, преимущественно профессора и крупные инженеры, не подготовлены для ведения коммерческих переговоров. Это никак не походило на торговую делегацию, которую ждали намеченные фирмы. Винн понял, что русские едут не покупать, а добывать информацию.

Пеньковский признал, что возражения Винна разумны. Но он уговаривал Винна согласиться на такой состав.

— Пожалуйста, не надо возражать, Грев, — говорил он. — Я должен поехать в Англию. Если ты поднимешь шум, я не смогу поехать. Потому что если ты не примешь этот состав, у меня больше не будет возможности поехать в Англию — я же возглавляю эту самую делегацию.

И тут Пеньковский впервые открыто сказал Винну, что беспокоится за судьбу русского народа. Положение в Советском Союзе невыносимо, говорил он, а руководство опасно неустойчиво. Он обладает некоторыми сведениями об условиях в СССР, которые должен передать «заинтересованным сторонам» на Западе. В первую очередь ему нужно лично побеседовать с людьми на Западе, «рассказать им о действительном положении вещей в Советском Союзе».

Винну было известно, что советский режим держит тайных провокаторов, которые тоже рассказывают, как они разочарованы строем, в надежде завлечь в ловушку приезжих с Запада. Но он был очень проницателен. Он еще не встречал таких людей, как Пеньковский, и не только поверил в искренность этого человека, но и смог понять, какую ценность мог бы представлять Пеньковский для западных спецслужб, связи с которыми он явно ищет. Винн много путешествовал по Восточной Европе и хорошо знал условия, о которых собирался рассказать Пеньковский.

Поэтому он согласился не ставить под сомнение состав советской делегации, чтобы не лишать Пеньковского шанса самому поехать в Лондон и побеседовать с «заинтересованными сторонами». Перед отъездом из Москвы, 12 апреля 1961 года, Винн получил письмо в двойном конверте за двумя печатями, адресованное Пеньковским британской разведке. Пеньковский также рассказал Винну, что собирается прибыть в Лондон примерно через неделю.

Знаком доверия Пеньковскому со стороны ГРУ и его ценности как разведчика было то, что его отправили в Лондон во главе делегации (причем на Арбате больше ничего не говорилось о его опасных родствен ных связях). Он опекал большую группу советских технических и коммерческих специалистов, официальной целью которой было установление связей с британскими фирмами и обсуждение перспектив торгового и научно-технического обмена. Официальная должность Пеньковского была заместитель начальника отдела внешних связей Государственного комитета по координации научно-технических работ. Поскольку он являлся полковником ГРУ, основное его задание было, разумеется, разведывательным: сбор всех возможных экономических и технических сведений, а если удастся — вербовка сотрудников посещаемых фирм. При всем том он еще должен был присматривать за членами собственной делегации. Организацией поездки занимался Анатолий Павлов, советник советского посольства и представитель ГКЫТ в Лондоне — также полковник ГРУ и заместитель начальника резидентуры в Англии. (В любом случае как за членами советской делегации, так и за работниками посещаемых фирм усиленно наблюдали спецслужбы.)

Визит делегации Пеньковского в Лондон продолжался до 6 мая. Эти шестнадцать дней он вел напряженную тройную жизнь. Члены делегации послушно воспринимали его как высокопоставленного государственного и партийного чиновника. Менее открыто его приветствовала лондонская резидентура ГРУ как действующего офицера разведки в высоком звании и с хорошими связями наверху. О вновь появившемся третьем слое его существования никто из советских коллег не подозревал. По ночам, уладив дела советской делегации, он продолжал встречаться с западными разведчиками и совместно с ними планировал свою будущую работу в Москве. Винн при этом сохранял полезную роль посредника. Поскольку он представлял ряд фирм, с которыми русские намеревались вести дела, его присутствие было вполне объяснимо.

Пеньковский смело подчинил свою официальную работу нуждам шпионской деятельности. Он не мог организовать достаточное количество тайных встреч, поскольку делегация должна была посетить ряд предприятий за пределами Лондона, и поэтому попросил советского посла продлить пребывание делегации еще на четыре дня. Он заявил, что хочет показать делегации Британскую промышленную выставку, которая как раз открывалась в те дни. Разрешение было дано, и это позволило Пеньковскому провести еще две встречи с четырьмя западными разведчиками, о которых он знал, как говорилось на суде, лишь то, что «сотрудников английской разведки именовали Грилл и Майлс, а представители американской разведывательной службы представлялись как Александр и Ослаф». Для удобства и чтобы избежать подозрений, они по-прежнему встречались в отеле «Маунт-Ройял», где размещалась советская делегация.