Великая тайна Фархелема - [14]

— Давайте пока закончим, — вдруг предложила Фиар. — Тут уже не окраина, могут быть другие прохожие…

Разговор прервался — и дальше все шли в молчании. Фиар вовремя вспомнила то, что остальные, увлёкшись, едва не упустили: уже недалеко отсюда длинный, но неширокий окраинный участок набережной, отделённый от городских улиц стеной деревьев (который прошли, никого не встретив по дороге) постепенно расширялся, переходя в главную городскую набережную. Навстречу стали попадаться редкие прохожие, не все из них были каймирцами — и под то опасливыми, то неодобрительно брошенными взглядами (конечно, ведь группа подростков с одной сумкой на всех — шла явно не в школу и не из школы) говорить на, возможно, рискованные темы не хотелось. И это — на своей земле, в своей древней столице (имевшей, впрочем, некий особый статус из-за расположенной здесь крупной базы лоруанского военного флота, и ещё множества заводов и институтов общегосударственного значения — из-за чего на Каймире и собралось столько людей со всей Лоруаны, не склонных понимать каймирцев, и верящих больше в ходовые пропагандистские мифы, особенно о подростках)…

Зато думать — было о чём… Очень уж разнородное сплелось в единый узел — и алогично выглядели решения и действия властей, которым не было очевидных причин. Ни из чего не следовало сворачивание всей программы работ на Западном континенте, потуги возродить старые формы общественного устройства, раздел страны на регионы и автономии по признаку вероисповедания, и такое «снисхождение к слабым», из-за которого был риск потерять в первую очередь способных и энергичных… А от всего этого — могла напрямую зависеть судьба их поколения. Да — учитывая, что и призывы к грядущей умеренности старшие относили явно не к себе. Наоборот: это им, молодым, будто меньше должно было хотеться что-то узнать, обрести, и просто радоваться жизни — так как в чём-то промахнулись, не учли, оказались не готовы как раз старшие. Хотя недавно — были такие большие и, казалось, обоснованные надежды… А сейчас даже не вызывали протеста слухи вроде этого — о частотном шифраторе в мирной исследовательской экспедиции (ещё тех времён, когда человечество Фархелема не помышляло ни о каком кризисе). Казалось бы, что за тайные переговоры в совершенствующемся, объединяющемся человечестве — а уже невольно верилось. Да и — как уже складывались их собственные судьбы…

10. Взгляд в прошлое

Джантар Фаярхай получил это имя с рождением в предпоследний день 7824 года по чхаино-каймирскому летоисчислению, принятому большинством стран и народов населённой части планеты Фархелем. Родным городом его стал Кераф — областной центр на Каймирском перешейке, соединяющем длинной и сравнительно широкой полосой суши «основную» часть Южного континента с полуостровами Шемрунт и Каймир. Семья его происходила из древнего улфаонтского (южно-каймирского — с совсем небольшими отличиями от северных каймирцев, хафтонгов, по языку и культуре) жреческого рода — но теперь это уже не имело практического значения, и не предполагало особой долгой, трудной и не всем известной подготовки, как в прежние времена. И всё же он с ранних лет ощущал некую причастности к древнему знанию: о мирах иной материальности, обычно редко и мало доступных восприятию «здешних» людей — но откуда приходят и куда уходят их души; о способности человека в принципе (иногда достигающей исключительной силы) посредством скрытых, невидимых взаимодействий вольно или невольно влиять на существа и объекты этого, и тех миров, и даже, как потом узнал из литературы, на какие-то «природные стихии» (возможно, физические поля?); о посещении Фархелема в далёком прошлом «людьми дальних миров» (как будто той же телесной формы, что и фархелемцы), передавшими его соотечественникам какие-то начальные знания; о «горных жрецах», продолжающих хранить в труднодоступных тайных обителях (возможно, и на Каймирском нагорье в центральной части полуострова) нечто великое, сокровенное — после того, как основная масса «людей знания», постепенно утратив особый мистический ореол, стала просто интеллигенцией современного общества… Всё это было интуитивно знакомо ему, рождая глубинный отклик в душе. Но уже тогда Джантар ощущал: ему ближе по духу новое, научное знание — в свете которого древние тайны уже будто померкли, не возбуждая того жгучего интереса и мистического трепета, что у людей прежних времён. Ведь они были наследием прошлого, и только — не ставшим мостом к чему-то новому. Так представлял Джантар тогда — не столько ощущая себя их наследником, сколько стремясь к новому, что раскрывалось впереди…

…Хотя ещё за несколько веков до рождения Джантара (точнее сказать трудно: в разных исследованиях, исходя из динамики разных факторов, называли сроки от 300 до 600 лет) человечество Фархелема постепенно, незаметно для себя стало выходить на новую ступень развития. На смену случайному, пассивному накоплению отдельных знаний — приходила классификация, систематизация, активный поиск недостающих звеньев, всё более сопровождавшийся развитием экспериментальных методик познания мира: сперва стремились лишь выявить закономерности «видимой», непосредственно воспринимаемой реальности — но постепенно стало возможно овладеть и знанием, выводившим мысль человека за пределы, поставленные самим чувственным восприятием, включая и доступное не всем экстрасенсорное. И сам прогресс технологии, оказывая обратное влияние на развитие науки, расширял область наблюдений, экспериментов — в которых открывались ранее неведомые силы природы, уровни строения материи, и это так расширяло и усложняло схему Мироздания, порождало такие новые способы осмысления реальности, что с этим, казалось, ни в какое сравнение не шла вся древняя мистика. И пусть, с другой стороны, так подтверждались давно известные догадки и прозрения тех феноменальных экстрасенсов, что и прежде умели воспринимать клеточный и даже молекулярный уровень строения материи — но в том-то и дело: это были уже не отдельные, эпизодические и трудновоспроизводимые наблюдения, а регулярные и достоверные, воспроизвести их мог каждый, обладая соответствующей техникой! И многое, что веками было тайным, мистическим — становилось явным, входя в практику в виде новых открытий, изобретений — и уже обыденностью для новых поколений стало электричество, радиосвязь, телевидение, а затем — и клеточное строение живой материи, и молекулярные основы наследственности, и глубинная структура атома; и снова в области техники — магнитная запись информации, полупроводники, компьютеры и целые их сети…