Великая крестьянская война в Китае 1628–1645 гг. - [7]

В мастерских и на мануфактурах осуществлялась [24] такая детализация процесса производства, что каждый работник был занят определенным делом. Прядильщики только пряли нити установленного качества и образца, ткачи специализировались по сортам материи; для окраски ткань отдавали в красильни. На частных, а иногда и казенных мануфактурах мастеров и работников нанимали. В таком крупном городе, как Нанкин, существовало нечто подобное рынку труда. Утром можно было видеть, как работники определенной специальности собираются в установленных пунктах города, ожидая найма. Известно, что оплата на казенных мануфактурах была чаще всего поденной и очень низкой, хотя именно казенные мануфактуры достигали значительных размеров, обладая несколькими сотнями станков. Частные предприятия были меньшими по размеру, но лучше организованными, бы-[25]

Жизнь города. С картины-свитка XVI в. [24-25]

стрее совершенствовали технику, сокращали процесс изготовления товаров, и оплата труда в них была более высокой.

Развитие городского производства встречало множество препятствий. Одним из серьезных тормозов была государственная монополия на горные промыслы. Природные богатства Китая велики. В Фуцзяни, Чжэцзяне, Юньнани и Шэньси добывали серебро, в Гуйчжоу — золото; по всей стране в значительных размерах добывали медь, олово, железные и свинцовые руды. Существовали плавильные и литейные предприятия, которые использовали каменный уголь. Но высокие налоги, казенные закупки по принудительным ценам, придирчивый контроль и бюрократическая регламентация препятствовали расширению производства металлов, искусственно создавали высокие цены на металл, затрудняли сбыт. А это не могло не отразиться на деятельности ремесел и мануфактур в целом. Недаром Иоганн Нэйхоф — член миссии Ост-Индской компании, которая посетила Китай в 1655—1657 гг., объяснял общее отставание китайской техники именно таким состоянием металлургического дела.

Серьезно препятствовало развитию мануфактурного и ремесленного производства и торговли господство средневековых способов контроля и управления. Специальные государственные учреждения следили за производственной деятельностью горожан, каждый предприниматель, мастер и подмастерья были обложены особым налогом, а их продукция подвергалась строгому учету. На дорогах, у проходов в горных ущельях, на мостах и у бродов стояли заставы, которые требовали от проезжавших с товарами купцов уплаты особой пошлины за проезд.

Особенно препятствовали налоги и регламентация развитию частных мануфактур. Каждый цех, вступление в который было обязательным как для ремесленников, так и для предпринимателей, контролировался чиновниками, которые строго следили за продукцией, за качеством сырья и за тем, чтобы количество станков и мастеров не превышало установленного властью числа. При открытии нового предприятия требовалось особое разрешение, получить которое было исключительно трудно, и обходилась вся эта процедура очень дорого. Правительство зачастую так повышало налоги, что продолжение производства становилось просто невыгодным. Чиновники [26] из соответствующих управлений без конца вмешивались в дела хозяев и вымогали взятки.

Ткачиха. Старинная гравюра.

Все это возбуждало недовольство зажиточных горожан и вызывало их протест. Они закрывали мастерские, поддерживали прогрессивных деятелей и чиновников, которые выступали как сторонники [27] реформ, а иногда даже поддерживали выступления городских низов. Впрочем, последнее имело место крайне редко, так как антагонизм между зарождавшимися буржуазией и пролетариатом был уже достаточно силен. Поэтому богатые горожане часто сами искали помощи у феодальных властей и старались приобщиться к среде привилегированных путем покупки чинов, выдвижения на посты старшин цеховых и гильдейских организаций, приобретения земли и усадеб, обучения своих сыновей, подготовки их к государственным экзаменам[2] и пр. Такое сближение бюргерской верхушки с феодалами и бюрократическим аппаратом власти предопределило политическую умеренность и колебания в среде предшественников китайской буржуазии, которые слишком часто предпочитали оставаться на стороне феодалов и не рисковали возглавить народные движения. Минские власти, со своей стороны, внимательно наблюдали за горожанами, облагали штрафами предпринимателей, объявляли разбойниками или пиратами богатейших купцов, не стеснялись прибегать к методам открытого террора. Стоило кому-нибудь нарушить жесткие правила регламентации, как карающая рука власти хватала его, а чиновники пользовались случаем, чтобы собрать взятку. Зажиточные горожане так или иначе терпели все это.

Острые противоречия в китайском обществе вызывали не только мощные восстания крестьян и городских низов, но и породили напряженную политическую борьбу и столкновение противоположных мировоззрений. В минской империи против идеализма, религиозной мистики, против схоластики и господствовавшей неоконфуцианской[3] идеологии, против старинной, косной системы просвещения и застывших, официально признанных форм в искусстве выступили многие ученые, писатели, философы и даже чиновники.