Великая Эвольвента - [126]
56. Ф. Мельников. Там же, стр. 110.
57. Н. М. Никольский. Там же. С. 242.
58. Там же. С. 254.
59. Там же. С. 315–316.
60. Напомню, имя Христа староверы писали и произносили по-старому, с одним «i» – Iсус, что было в числе принципиальных расхождений с писцами от Никона. В соответствии с новыми правилами автор «Слова о Законе и Благодати» (1051) «книжен муж» митрополит Иларион был бы принуждён подписываться с двумя «л».
61. Кстати, о «словах»: в июне того же года Николай I издал новый цензурный устав из 230 запретительных параграфов, которые ставили под запрет, цитирую устав: «всякое произведение словесности, не только возмутительное против правительства и поставленных от него властей, но и ослабляющее должное к ним почтение». Посему обязанность писателей «служить» в эпоху Николая было вовсе не фигуральным.
62. Соколов Н. С. Раскол в Саратовском крае. Саратов, 1888.
63. Мельников. Там же. С. 176.
64. Небезынтересно знать, что Иван IV, несмотя на «надежды папы и старания Поссевина… …отринул домогательства о позволении строить на Руси латинские церкви» (М. В. Толстой, «История Русской Церкви», 1870).
65. Там же. С. 395.
66. Народные вожди Кондратий Булавин, Степан Разин и Емельян Пугачёв были старообрядцами; в их войсках было немало староверов. Тем не менее крестьянские восстания носили не религиозный, а «экономический» характер.
67. Святитель Филарет (Дроздов). Избранные труды, письма, воспоминания. М. 2003. С. 600–601.
68. Резолюция московского митрополита Филарета. Душеполезное чтение. 1879. Ч. I.
69. И наоборот – могильным холодом тотального отчуждения от «мира» и ценностей Отечества веет от слов афонского старца отца Иеронима: «Не ищи здесь, на земли, ничего, кроме Бога и спасения души».
Верные в качестве частного наставления монахам, они ложны для подавляющего числа людей, в миру не одно столетие существующих в условиях неизбывного политического и повседневно-бытового выживания.
Словом, принятое к исполнению вне монастыря, это духовное завещание способно привести к нищете любое общество и обратить в ничто самое могучее государство.
70. Мельников-Печёрский П. И. Очерки поповщины. 1909. С. 132, 207.
71. О том, что пытливый ум и деловая предприимчивость были изначально присущи «старому» православию, подтверждает история Соловецкого монастыря. К XVII в. это был не только центр религиозной жизни Беломорья, но и высоко функциональное «предприятие», являвшее собой образец инженерно-хозяйственной и технической модернизации, включавшей остроумные ирригационные системы.
72. Синод наложил цензурный запрет на картины В. Г. Перова «Сельский Крестный ход» и «Что есть истина?» Н. Н. Ге. В литературе решением Цензурного комитета Синода запрещены были романы И. И. Лажечникова «Ледяной дом» и «Последний Новик», в которых автор описывает жизнь лифляндского дворянства и поморских раскольников. Причём, запрещены дважды – в 1850 и 1853 гг. Лишь в 1857 г. – после смерти Николая I и при активном участии И. А. Гончарова, служившего цензором, романы вновь переиздаются.
73. Осознав «вред» нравственных основ христианства, папство на протяжении многих веков скрывало от народов Европы тексты прежде всего Евангелия.
74. Дворянство в первой трети XIX в. насчитывало около 0,5 % населения России (225 тыс. чел.).
75. Только за 1895–1900 гг. частные иностранные вложения в России выросли в три раза – с 280 млн руб. до 911 млн руб. К 1916 г. они составили 2 млрд 243 млн. руб. К началу I Мировой войны иностранным собственникам принадлежало 43 % всех акционерных капиталов в России, а в некоторых важнейших отраслях экономики они занимали господствующее положение. Иноземцы владели 4/5 цветной металлургии, 60 % машиностроительной и металлообрабатывающей промышленности, им принадлежало свыше половины активов в химической, электротехнической, нефтедобывающей отраслях, а также 2/3 добычи донецкого угля. (См.: Яковлев А. Ф. Экономические кризисы в России. М., 1955. С. 240–242.).
76. Всё же отмечу перепугавший российские власти «холерный» бунт военных поселян и присоединившихся к ним кадровых солдат в Новгородской губернии с 11 июля 1831 г. И хотя расправа была свирепой: более 4,5 тыс. поселян и солдат предстали перед военно-полевым судом (подсудимых ждала смерть, каторга и ссылка: только в Старой Руссе были забиты насмерть 129 человек), массовые волнения вновь и вновь вспыхивали в разных концах страны. Тем не менее, бунтов, в основе которых была архаическая вера в «доброго царя» и убеждённость в «плохих министров», становилось всё меньше. Появление во второй половине XIX в «социалистов» и рост «революционного сознания» были следствием иных причин. Они открывали новую страницу духовных и политических противоречий предреволюционной России.
77. Надвигающийся во второй половине XIX в. хаос в сознании общества, вдохновляя «передовую» интеллигенцию к политической борьбе с правительством, способствовал поискам «правды» и среди деклассированных элементов. Уже в те времена не принадлежа обществу в качестве участника политической жизни Страны, духовные маргиналы с подозрением и недоверием относились ко всякому государственному служению.
Книга состоит из двух смежных по теме работ. В первой рассматривается духовное бытие поэта в свете исторического христианства, во второй раскрываются причины и формы духовных и психологических концептов Лермонтова периода отрочества, ставших сердцевиной всего его творчества. Делается акцент на причинах психической и социальной изоляции поэта в высшем светском обществе.С течением времени творчество Лермонтова становится всё более актуальным. И не только для России, но и для остального мира, поскольку затрагивает проблемы, выходящие за пределы как национального, так и культурного бытия России.В данной книге показано значение личности и творчества поэта в контексте русской и европейской истории и культуры, исследован феномен Лермонтова как факта духовной и событийной истории.В издании использованы репродукции картин, акварелей и гравюр М. Зибольда, М. Врубеля,А. Иванова, Н. Ге., Л. Пастернака.
В книге «Цепи свободы» В. И. Сиротин даёт своё видение «давно известных и хорошо изученных» событий и фактов. По ряду причин он ставит под сомнение начало и причины II Мировой войны, даёт и обосновывает свою версию «Малой II Мировой», начавшейся, как он считает, в 1933 г. Развенчивая ряд мифов XX в., доказывает, что развитие «новой мифологии» привело к внеэволюционному изменению векторов мировой истории, вследствие чего дробятся великие культуры и стираются малые. Автор убеждает нас, что создание цивилизации однообразия и «культурного потребления» входит в задачу Глобализации, уничтожающей в человеке личность, а в обществе – человека.
Грэм Харман. Родился в 1968 году в Айова-Сити. Философ, профессор высшей архитектурной школы SCI-Arc в Лос-Анджелесе. Центральная фигура направления спекулятивный реализм, основатель объектно-ориентированной онтологии. Автор множества книг, среди которых: «Объектно-ориентированная онтология: новая теория всего» (2018), «Имматериализм: объекты и социальная теория» (2016, русское издание 2018), «Квентин Мейясу: философия в процессе создания» (2015), «Странный реализм: Лавкрафт и философия» (2012), «Четвероякий объект: метафизика вещей после Хайдеггера» (2010, русское издание 2015), «По направлению к спекулятивному реализму: эссе и лекции» (2010), «Князь сетей: Бруно Латур и метафизика» (2009), «Партизанская метафизика: феноменология и плотничье дело вещей» (2005), «Изделие-Бытие: Хайдеггер и метафизика объектов» (2002)
Верно ли, что речь, обращенная к другому – рассказ о себе, исповедь, обещание и прощение, – может преобразить человека? Как и когда из безличных социальных и смысловых структур возникает субъект, способный взять на себя ответственность? Можно ли представить себе радикальную трансформацию субъекта не только перед лицом другого человека, но и перед лицом искусства или в работе философа? Книга А. В. Ямпольской «Искусство феноменологии» приглашает читателей к диалогу с мыслителями, художниками и поэтами – Деррида, Кандинским, Арендт, Шкловским, Рикером, Данте – и конечно же с Эдмундом Гуссерлем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Что такое событие?» — этот вопрос не так прост, каким кажется. Событие есть то, что «случается», что нельзя спланировать, предсказать, заранее оценить; то, что не укладывается в голову, застает врасплох, сколько ни готовься к нему. Событие является своего рода революцией, разрывающей историю, будь то история страны, история частной жизни или же история смысла. Событие не есть «что-то» определенное, оно не укладывается в категории времени, места, возможности, и тем важнее понять, что же это такое. Тема «события» становится одной из центральных тем в континентальной философии XX–XXI века, века, столь богатого событиями. Книга «Авантюра времени» одного из ведущих современных французских философов-феноменологов Клода Романо — своеобразное введение в его философию, которую сам автор называет «феноменологией события».