Величайшие русские пророки, предсказатели, провидцы - [118]

У каждого радения был четкий сценарий, кроме музыки, сочинявшейся профессиональным музыкантом, радетельному делу служили еще живопись, чаще всего кисти Боровиковского, славившегося необычайно богатой палитрой красок, и хореография. Таинственность и мрачноватая красочность этих обрядов, разворачивающихся в завораживающее действо, в ходе которого каждый желающий зритель мог легко превратиться в участника, привлекали немало людей.

Что до действа как такового, то современники Татариновой оставили весьма противоречивые их описания. Некоторые же современные авторы описывают радения так: когда заканчивался бал в Михайловском дворце и основная масса публики удалялась, то оставшиеся посвященные переодевались из бальных платьев и мундиров в белые рубахи до пят и принимались бесноваться, погружая себя в состояние транса. Похожая картина нарисована Максимом Горьким в его романе-эпопее «Жизнь Клима Самгина». Однако современники Татариновой ни о каких переодеваниях не упоминали.

Для полноты картины будет интересно ознакомиться с описаниями радений Е. Ф. Татариновой, принадлежащими архимандриту Фотию и Ф. Ф. Вигелю. Последний в своих «Записках» писал: «Верховная жрица, некая госпожа Татаринова, посреди залы садилась в кресла, мужчины садились вдоль по стенам, женщины становились перед нею, ожидая от нее знака; когда она подавала его, женщины начинали вертеться, мужчины петь, под текст ударяя себя в колена, сперва тихо и плавно, а потом все громче и быстрее. В изнеможении, в исступлении тем и другим начинало что-то чудиться. Тогда из среды их выступали вдохновенные, иногда мужик, иногда простая девка, и начинали импровизировать нечто, ни на что не похожее. Наконец, едва передвигая ноги, все спешили к трапезе, от которой нередко вкушал сам министр духовных дел».

Тут, конечно, заставляют улыбнуться «мужики» и «простые девки», ведь хорошо известно, какого высокого социального положения люди посещали радения Татариновой.

Что до описания радений, содержащегося в воспоминаниях Фотия, они не требую какого-либо комментария, если знать, что архимандрит страстно ненавидел Татаринову. Судите сами: «.. к [Татариновой] собирались духовные и мирские: лестью своей она привлекала к себе даже пустынных монахов; в жилище ее близ дворцовой церкви, и даже почти над местом церковным или близ бывшем, был Святой у нее Дух написан, да видят, что над нею наитие Святого Духа бывает. По ночам собирались у нее и днем девицы и прочие и действовали, как некое священное действо свое, обычай кружения делать, вертелись, падали потом на землю от безумия, демон же входил в них, производил глаголы, предсказания, и потому называлась секта сия пророков и пророчиц, а Татаринова главою всех. Петы были разные смешные песни, стихи, без толку сочиненные, где духовное с плотским было смешано, и более имелось плотское, любодейное, нежели иное, весьма смешанное составление и понятие».

Красивой внешне женщине, Екатерине Филипповне были присущи естественный шарм и обаяние. Ею восхищались и суровые скопцы, и блестящие придворные. К ней участливо относилась императрица Елизавета Алексеевна. Татаринова была благосклонно принята давшим ей аудиенцию императором, их беседа продолжалась в течение нескольких часов, и Александр I «удостоверился в ее правоверии, в непорочности пути ее и в подлинности ее пророческого слова»; он даже разговаривал с Никитушкой, которого за его пророческую деятельность удостоили чина коллежского регистратора. Долгое время императорская чета знала о том, что в Михайловском замке проводятся собрания кружка Е. Ф. Татариновой. Однако все жалобы, что на нее поступали, Александром I игнорировались, сам же он в письме к гофмейстеру Кошелеву, будучи вне Петербурга, говорил: сердце его пламенеет любовью к Спасителю всегда, когда он читает в письмах Кошелева об обществе Татариновой в Михайловском замке. Более того, император стал крестным отцом ее внебрачной дочки.

В 1818 году тайному советнику Г. П. Милорадовичу пришлось сильно обеспокоиться: сын его, офицер гвардии, вовлекся в общество Татариновой, — и он написал императору жалобу по этому поводу. Александр I в ответном письме в частности сказал: «Я старался проникнуть его связи и по достоверным сведениям[44] нашел, что ничего такого нет, что бы отводило его от религии; напротив, он сделался еще более привязан к церкви и исправным в своей должности, посему заключаю, что связи его не могут быть вредны».

Высочайшее покровительство, благосклонность митрополита Михаила и покровительство князя Голицына позволили Татариновой проводить свои собрания свободно довольно долго, с 1816 по 1822 год. Что касается ее как личности, Екатерина Филипповна, безусловно, была сильной и яркой, ей были даны многие таланты и природные способности. По-видимому, она первая женщина в России, которой в том же Михайловском замке устраивались публичные сеансы магнетизма, говоря современным языком, гипноза. Судя по всему, она обладала сильнейшим даром внушения, так как успех магнетических сеансов ее был необыкновенным, их обсуждали повсюду в Петербурге. Осознание же пророческого дара побудило ее даже принять православие, причем креститься Екатерина Филипповна решила 8 ноября, в праздник архангела Михаила, который почитается покровителем пророков.