Величайшие русские пророки, предсказатели, провидцы - [119]

Пророчествовала Татаринова по большей части о человеческом, она редко делала глобальные предсказания о будущем, касающемся государства или всего мира. Когда генерал Головин тяжело заболел, она во время посещения не утешала его, а сказала, что ему предстоит успешная военная карьера, получение высоких чинов и должностей. У постели больного ощутив целительский дар, Татаринова еще дала Головину несколько советов, и тот, исполнив их, полностью оправился, хотя врачами болезнь его полагалась не поддающейся излечению.

Живописец В. Л. Боровиковский получал от нее предсказания успеха или неудачи из-за завистнических козней, и все всегда сбывалось. В 1826 году он спросил у Татариновой, есть ли ему резон браться за выполнение крупного заказа, и в ответ услышал: «Не о том думаешь, душа моя. Выгода тебе вроде как и ни к чему будет. Пора тебе, Володенька, на суд предстать». Владимира Лукича взяла обида, он назвался честным человеком, не имеющим никакого касательства к судам. Татаринова отвечала в том смысле, что от тюрьмы да сумы не заречешься, а от суда — тем более. В скором времени художник скончался и предстал таким образом перед высшим Судом.

У Татариновой продолжали собираться, а многочисленные недоброжелатели продолжали строчить жалобы. Не одними ревнителями православной веры писались доносы, но и осторожными жандармами, проявлявшими вполне понятное беспокойство из-за многолюдных собраний, окруженных атмосферой таинственности. На Татаринову сыпались обвинения том, что в секте ее наравне с дворянами состояли крепостные, что во время радений совершались развратные действия и прелюбодейство, что кружком ее преследовались державшиеся в строгой тайне политические цели, и многое другое вменялось ей в вину.

В 1822 году настроения в высших сферах стали значительно меняться, и 1 августа указом императора были закрыты все тайные общества. Масонов и сектантов стали скопом высылать из столицы. Однако Екатерина Филипповна избежала неприятностей. Ее лишь обязали подпиской прекратить тайные собрания. То есть о запрете собраний ее кружка как таковых речи не шло. Что касается представленных ему доносов и документов, изобличающих секту Е. Ф. Татариновой, то Александром I они были уничтожены собственноручно.

Татаринова представляла собой слишком заметную и раздражающую фигуру, однако императору не хотелось грубо высылать ее из Петербурга, поскольку за этим неизбежно последовали бы иные ограничительные и запретительные меры в ее отношении. И Александр I использовал иной, дипломатический ход, а именно было решено, что в Михайловском замке разместится Инженерное училище. На долгое время дворец, который император не любил из-за того, что в нем убили его отца, изменил название, став Инженерным замком, Татариновой же пришлось освободить занимаемую в замке квартиру. За неимением иного жилья и необходимых для покупки дома в столице средств Екатерина Филипповна была вынуждена снимать квартиру, но малая площадь ее не позволяла проводить многолюдные собрания, да и за аренду приходилось платить немало. Поэтому через некоторое время за городом, за Московской заставой, недалеко от монастыря и кладбища, бесконечно преданным и благодарным ей генералом Головиным была куплена для нее обширная усадьба с просторным домом.

Вероятно, собрания можно было бы продолжать и в столице — предоставить свои жилые помещения выразили готовность многие посетители кружка Екатерины Филипповны, — однако в Российском государстве произошло много важных изменений, имевших касательство и к самой пророчице, и к ее сообществу.

Однажды во время собрания Татаринова принялась горячо просить А. Н. Голицына, чтобы тот уговорил Александра I отказаться от посещения Таганрога, где император намеревался побывать во время скорого путешествия по России в 1825 году. Князь попытался исполнить просьбу, однако влияние его уже было не то, что прежде, и Александр не внял его словам. Во время же начавшегося путешествия императора в ходе очередного радения Татаринова навела страху на всех, кто присутствовал, неожиданно в состоянии транса завыв: «У-у-у!.. Царя в сыру землю положу!» По прошествии еще нескольких дней во время радения на нее снова «накатил» Дух святой, и Татаринова забормотала: «Что же делать, как же быть, Россию надо кровью обмыть».

Подобные «откровения» не на шутку испугали собиравшихся, и они предпочли временно затаиться и некоторое время не посещать Татаринову, боясь, что на них донесут и последуют неприятности. Однако последствий не было. Тем временем, прибыв в Таганрог, скоропостижно преставился Александр I, и всем кружковцам тут же припомнились слова пророчицы про царя и сырую землю. А месяцем позже Сенатскую площадь сотряс гром выстрелов, которые обмыли кровью Россию.

Престол занял Николай I, человек подозрительный и мистицизму чуждый. Вслед за подавлением мятежа декабристов повсюду стали подвергаться арестам члены различных тайных обществ. Самым благоразумным для Татариновой в сложившейся ситуации было покинуть Петербург, и она так и поступила. Екатерина Филипповна обосновалась в подаренном ей Головиным имении, которое было ею превращено в подобие сектантской колонии. Там вместе с ней поселились ее последователи и сподвижники, в частности брат Татариновой и исполнявший обязанности секретаря упраздненного «Библейского общества» В. М. Попов, которым позже была основана секта скакунов.