Величайшая молитва. Новое открытие революционного послания Молитвы Господа - [32]

. (Марка 1:14,15)

Этот последний пример особенно важен. Обратите внимание, что Марк не говорит, что Божье Царство «приближается» или «скоро приидет», но «приблизилось» или «пришло».

Вмешательство или сотрудничество? Однако это трудно понять, насколько абсурдно провозглашение присутствия королевства, должно быть, звучало для его первых слушателей. Где же, спросили бы они Иисуса, сейчас преображенный Богом мир? Разве Тиберий все еще не является императором Рима, Антипа все еще тетрарх Галилейский, а Пилат все еще префект Иудеи? Как все изменилось в мире, в котором много бедности, местной несправедливости и имперского гнета?

В ответ Иисус провозглашает еще один — обязательно сопутствующий аспект его сдвига парадигмы для современных ему эсхатологических ожиданий. Вы ждали Бога, говорил он, пока Бог ждал вас. Неудивительно, что ничего не происходит. Вы хотите вмешательства Бога, говорил он, но Бог хочет вашего сотрудничества. Царство Бога здесь, но осуществляется оно только в том случае, если вы его принимаете, входите в него, живите им и тем самым устанавливаете его.

Вот, почему Иисус не обосновался в Назарете или Капернауме, и его спутники не просто сидели с ним. Вместо этого он послал их делать то, что он сам делал: исцелять больных, есть с исцеленным и демонстрировать присутствие королевства в этой взаимности и взаимности. Он говорил, не о вмешательстве Бога, а об участии Бога. Великая Божья Очистка мира не начинается, не может продолжаться и не будет завершена без нашего богобоязненного соучастия и трансцендентного сотрудничества с Богом.

Насилие или ненасилие? Как отмечалось выше, Иисус не соответствовал обычной парадигме нового Давида как воина и избавителя своего народа. Другими словами, сдвиг парадигмы, о котором он объявил, не представлял его или последователей в виде жестоких карателей. И, конечно же, Иоанн не выступал за насильственное сопротивление, но его образ жестокого Бога оставил определенные возможности для этого — открытыми.

Однако Иисус указывал на ненасилие Бога как причину своего собственного отказа прибегать к насилию. Присутствие Царства требовало ненасильственного сотрудничества между божественным и человеческим — даже, в особенности против применения насилия. Вспомните причину, по которой Иисус дал заповедь о ненасильственном сопротивлении злу: «Любите врагов ваших и молитесь за тех, кто преследует вас» (Мф.5: 44); «Любите врагов ваших, делайте добро тем, кто вас ненавидит, благословляйте проклинающих вас, молитесь за тех, кто оскорбляет вас» (Лк. 6:28). Но почему? «Чтобы вы были детьми Отца вашего Небесного; ибо он поднимает солнце в небе над злыми и над добрыми, и посылает дождь праведным и неправедным…. Итак, будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный»(5:45, 48). Подобно Богу, подобно Иисусу, мы призваны к ненасильственному сопротивлению насильственным нормам нынешней цивилизации.

Самым ярким свидетелем этой ненасильственной эсхатологии Иисуса на самом деле является Пилат, римский губернатор, который казнил его в Иерусалиме.

С одной стороны, этот чиновник публично, юридически и официально осудил его за сопротивление римскому правопорядку. С другой стороны, он не пытался преследовать учеников Иисуса. Он правильно понял, что движение Царства было проявлением ненасильственного сопротивления. Сравните это, например, с историей о Варавве, который «сидел в тюрьме с повстанцами, совершившими убийство во время восстания» (Марка 15: 7). Иисус претерпел наказание такое же, т. е. за общественное, но ненасильственное сопротивление римскому правопорядку. Согласно условиям его императорского мандата, Пилат поступил совершенно верно: публичная казнь Иисуса, но никаких массовых арестов для его последователей.

Это также хорошо проиллюстрировано в этом параболическом взаимодействии между Пилатом и Иисусом в Евангелии от Иоанна. «Царство мое», говорит Иисус в 18: 36а, «не от мира сего» (KJV) или «не из этого мира» (NRSV). Мы часто выводим предположение только до этого момента и тем самым делаем его чрезвычайно двусмысленным. «Не из этого мира» означает, что мы относимся к будущему, а не к настоящему? К небу, а не к земле? К религии, а не к политике? К внутренней жизни, а не к внешней?

Однако Иисус продолжает и делает все эти предварительные интерпретации неактуальными в 18: 36b:

«Если бы мое царство было из этого мира, мои последователи боролись бы за то, чтобы я не был передан евреям. Но ныне, мое царство не отсюда».

Я оставляю в стороне стандартные предубеждения Иоанна об «иудеях», чтобы подчеркнуть структуру этих предложений. Повторение идеи «не из этого мира» говорит о том, что Царство Иисуса не таковое по своему принципу. Последователи Иисуса не «сражались», не использовали насилие даже для того, чтобы попытаться освободить его.

Различие между Божьим царством и Римской империей, между Иисусом и Пилатом, между последователями Иисуса и последователями Пилата заключается в том, что одни действуют ненасильственно, а другие жестоко. Насилие не может использоваться даже для обороны или освобождения Иисуса. Приход Царства Божьего, начало эсхатологического преобразования мира, Великая Божественная Очистка Мира — как это не называть — ненасильственно, и предполагает соучастие людей и Бога на равных моральных принципах.