Век золотых роз - [18]

– Да. Ты хотел меня видеть, и я пришла. Поднимись, Тарнэ. Ты уже давно стал одним из посвященных, и негоже тебе преклоняться передо мной.

– Но, мать-хранительница, далеко не каждый может увидеть тебя, – элеан повиновался, но глаз поднять не смел.

– Зато каждый может услышать, – ийлура приблизилась и жестом самой обычной смертной протянула руки к огню, – думается мне, порой достаточно слышать. Но ты так настойчиво просил о встрече, что я пришла.

Тарнэ осторожно взглянул на нее.

– Слух может подвести. Слух и зрение – никогда.

Она улыбнулась и покачала головой.

– Ты слишком молод, чтобы судить… Рассказывай, Тарнэ. Ведь для того, чтобы поговорить с глазу на глаз, мне пришлось проделать неблизкий путь.

Элеан склонил голову.

– Я нашел его, Хранительница. Избранного претемной Шейнирой… И Отступник купил голову этого синха, он уже почувствовал возвращение преданной им богини.

Ийлура задумчиво смотрела на огонь.

– Прекрасно. Похоже, квадрат мироздания скоро вновь обретет равновесие.

– Что мне делать? – тихо спросил элеан.

– Делай то, о чем ты думал, пока ждал меня, – она с усмешкой посмотрела на Тарнэ, – пусть отступник полагает, что он снова оказался победителем… И пусть это поможет новому Избранному выиграть время.

– Но… – Тарнэ запнулся и в замешательстве поглядел на ийлуру, – но как же…

– Я понимаю твои сомнения, – неожиданно мягко сказала она, – но это действительно так. Я предлагаю вмешаться, да. Но ведь то, что ты будешь делать – совсем не похоже на то, что сотворили когда-то наши обожаемые хранители Границы… Делай то, о чем думал, Тарнэ… А я – я буду молить Великого Дракона о том, чтобы он открыл тебе Путь.

– А после? – он задумчиво теребил косицу, – после… мне следует вернуться в Храм?

– Не думаю. Лучше будет, если ты вернешься к Мен-Рою и будешь присматривать за тем, что творится в храме Шейниры. У тебя будет время до того, как Отступник раскроет обман.

Элеан низко поклонился. А когда выпрямился, ийлуры уже не было – и следы от ее маленьких ног вели только к костру. Словно она сгинула в пламени, присоединившись к пляшущим саламандрам.

– Делай то, о чем думал… – шепнул элеан в темноту. И зябко передернул плечами.

Священная трава Санаула явила будущее не только молодому синху, избранному темной богиней. А то, что приоткрылось элеану, нельзя было назвать желанным.

Впрочем, отказ выполнить приказ самой Хранительницы карался не менее жестоко, и Тарнэ понял, что выбора у него не осталось.

Глава 3 Предательство и клятва

Ночное небо дышало холодом. Дар-Теен, стоя у колодца, тер озябшие ладони и притопывал, трамбуя снег. Время от времени он бросал взгляд на звезды, тоскливо прикидывая – а сколько придется еще ждать на морозе?

Но вот загорелась золотистая звездочка светильника в темном окошке терема, дважды поднялась и опустилась. Знак был подан. И Дар-Теен, стараясь ступать неслышно, будто рысь, двинулся по узкой тропинке меж сугробов.

Идти пришлось долго – мимо пустыря, летом зарастающего вереском, а зимой укрытого белой периной, мимо дворов за высокими плетнями, пока не уперся в высокое резное крыльцо.

Конечно же, этот путь Дар-Теен проделывал не впервые. Мало того, каждый раз обещал себе, что эта ночь будет последней, ночь запретных объятий и поцелуев. Знал ведь, что малейшая оплошность – и ее, неверную жену, зароют в снег и оставят умирать, а его, скорее всего, сживет со свету благородный Эйх-Мерол, молочный брат владыки Северного Берега. Знал, но шел. На молчаливый зов черных глаз, таких, что не видно вертикального ийлурского зрачка, на аромат осенних хризантем, запутавшийся в пышных рыжих волосах…

Дверь бесшумно приоткрылась, и Дар-Теен скользнул внутрь, в душную темноту хорошо протопленного терема.

– Никто не видел? – шепотом осведомилась Лиэ-Нэсс и, не дожидаясь ответа, кивнула в сторону людской, – пойдем быстрее, еще прислуга проснется…

Дар-Теен послушно следовал за ней, за горчащим, струящимся ароматом поздних цветов, ловя каждое движение изящного, но сильного тела. И вот, наконец, горница; Лиэ-Нэсс поставила светильник на маленький столик, обернулась с улыбкой.

– Эйх-Мерол уехал на две или три ночи. Я даже не спрашивала, куда…

Дар-Теен молчал. Да и не к чему были слова, ему просто хотелось смотреть на ийлуру, чтобы отпечаталась в памяти каждая черточка. Каждая их встреча могла оказаться последней.

– Иди же ко мне, – шепот, словно шелест сухой листвы, – не стой истуканом… Я так долго тебя ждала.

Потом они долго лежали в огромной кровати, и обнаженные плечи Лиэ-Нэсс казались удивительно хрупкими среди волчьих шкур, хотя, как и любая ийлура, она превосходно управлялась с мечом.

– Я бы убежала с тобой на край Эртинойса, – она подперла ладонью щеку, при этом тяжелый водопад ярко-рыжих волос обрушился на грудь Дар-Теена, – отчего бы нам не умчаться далеко, на юг? В Дикие земли?

Лиэ-Нэсс уже не впервые говорила о побеге, и раз за разом Дар-Теен соглашался, но каждый раз они не предпринимали ровным счетом ничего.

– Когда-нибудь, – сонно пробормотал он, перебирая шелковистые пряди, – но, помилуй, что нам делать на юге? Дикие земли, джунгли, кишащие ядовитыми и хищными тварями… Может быть, там еще и синхи пребывают в силе… А здесь все-таки наш дом.