Век сурка - [29]

Я вообще с подозрением отношусь к людям, которые в логах не отображаются. Честному игроку скрывать нечего, и просто так заметать следы он не станет. Вот, например, Магистр тоже мало где отображается, и я отношусь к нему с подозрением…

Так кто же вы такой, мистер Дойл?

Интермедия 3. Дойл

Первый труп лежал у самого входа в переулок.

Типичный для этого района громила, одетый в типичные для громил этого района кожаные штаны и куртку с металлическими вставками, в руке он сжимал типичную для громил этого района утяжеленную дубинку, и карьера его тоже закончилась весьма типично — перерезанной глоткой.

Дойл перешагнул через его труп, следя за тем, чтобы полы плаща не впитали слишком уж много крови, и вошел в переулок. Здесь было темно, сыро и повсюду лежали мертвые тела. Перерезанные глотки, вспоротые животы, пробитые насквозь грудные клетки…

Грязная вода, собравшаяся в лужи после недавнего дождя, смешивалась с кровью и помоями, которые местные жители, свято чтящие традиции средневековья, выплескивали из окон прямо на улицу.

Переулок заканчивался тупиком, и пока Дойл дошел до конца, он насчитал шестнадцать трупов. Впрочем, считал он не слишком тщательно.

Автор кровавой инсталляции обнаружился в самом конце тупика. Он стоял, водрузил ногу на чью-то отрубленную голову, и грыз морковку.

— Наверняка, они это заслужили, — сказал Дойл.

— Понятия не имею, — сказал Кристоф. — Я сделал то, за что мне заплатили, не спрашивая о мотивах. А ты кто такой?

— Я Дойл.

Кристоф кивнул. Этого ответа ему оказалось вполне достаточно.

— Я пришел, чтобы выразить свое восхищение настоящему художнику в выбранной им области искусства, — сказал Дойл.

— Это было несложно, — сказал Кристоф.

— Вижу, что ты не зря считается вторым в списке самых опасных убийц Системы, — сказал Дойл. — Из ныне живущих, я имею в виду.

— Может быть, — сказал Кристоф.

— А ты не хотел бы стать первым?

— Говоря по правде, я не особенно интересуюсь этими рейтингами, — сказал Кристоф. — Если ты пришел исключительно для того, чтобы повосхищаться мной, можешь считать свою миссию выполненной и идти по своим делам. Я жду заказчика.

— Я и есть заказчик, — сказал Дойл. — И я нахожу картину вполне удовлетворительно, деньги уже переведены на твой счет.

Кристоф моргнул.

— Да, верно, — равнодушно сказал он. — Тогда я могу идти по своим делам.

— И ты даже не спросишь меня, ради чего умерли все эти люди?

— Нет, — сказал Кристоф.

— Этот заказ был лишь поводом для того, чтобы встретиться с тобой лично.

Кристоф пожал плечами.

— Есть и более простые способы, — сказал он.

— Но мне было любопытно посмотреть на результат, — сказал Дойл. — Небольшое тестовое задание перед настоящей работой. Сам понимаешь, репутация репутацией, но дела рассказывают о человеке лучше, чем чужая молва.

— Ты удовлетворен?

— Да, вполне, — сказал Дойл. — И у меня есть для тебя новый контракт.

— Работа есть работа, — сказал Кристоф. — Кто цель?

— Там целый список, — Дойл достал из кармана сложенный вдвое листок бумаги и протянул Кристофу.

Убийца догрыз морковку и только после этого принял список из рук частного детектива. Небрежно его развернул, пробежался глазами…

— Любопытный выбор мишеней, — констатировал он. — Ты не производишь впечатление человека, у которого могут быть такие враги.

— А я произвожу впечатление человека, выступающего посредником для других людей, у которых могут быть именно такие враги? — осведомился Дойл.

— Возможно, — сказал Кристоф. — И кто эти люди?

— Если бы они хотели, чтобы людей желающий узнал, кто они такие, я бы их не представлял, — сказал Дойл. — Институт посредничества в темных делишках работает именно так.

— Просто с этим контрактом могут возникнуть проблемы, — сказал Дойл. — А проблемы подразумевают увеличение оплаты. С кем мне об этом говорить?

— Со мной, — сказал Дойл. — В чем вы видите проблемы?

— Пойдем по списку. Говорят, что боги умирают тяжелее, чем обычные люди, — сказал Кристоф. — Но я этого не знаю. Мне еще не доводилось убивать богов.

— Так это же хорошо, — сказал Дойл. — Это настоящий вызов. Сумма контракта будет удвоена, по сравнению с обычной. Или утроена. В общем, сам определись с ценой.

— Пририсуй к обычной ставке еще один ноль, — сказал Кристоф.

— Это солидно, — согласился Дойл. — Но мне кажется, я понимаю процесс ценообразования и вполне с ним согласен. И мои наниматели тоже с ним согласятся. В этом плане они предоставили мне полную свободу действий.

Кристоф перевел взгляд на вторую строчку.

— Говорят также, что императоры умирают не тяжелее, чем обычные люди, — сказал он. — Но не этот император.

— Тоже пририсовать ноль?

— Пожалуй, что так.

— Сколько нулей пририсовать к третьему пункту? — поинтересовался Кристоф.

— Это игрок, — сказал Кристоф. — Ставка обычная.

— Ты должен понимать, что меня интересует последняя смерть, — сказал Дойл. — Иначе во всем этом нет никакого смысла.

— Значит, обычная ставка за каждую смерть, и так до тех пор, пока не случится последняя, — сказал Кристоф.

— И то же самое со следующим, — сказал Дойл.

— С этими двумя есть еще одна проблема, — сказал Кристоф. — Их локация закрыта для внешнего мира.