Век перевода. Выпуск 1 - [23]

Шрифт
Интервал

Ведь у меня нет сада…

ПОД ХМЕЛЬКОМ

От коньяка мне стало хорошо.
Уже танцуют стены и предметы!
Их надо поблагодарить за это
и заключить, что хмель мой не прошел.
Ну вот, опять я лишь навеселе.
Ни разу в жизни не пришлось надраться.
Иной бы разум кануть рад стараться
на дно стакана… Мой всегда в седле.
С роскошным фраком пью на брудершафт.
Движенья верны, каждый жест отточен.
Рассудок мой при этом, между прочим,
пасет меня, исследуя ландшафт.
И вспомнив день похожий, год назад,
хочу тихонько к двери прислониться.
Лишь хмель со мной… И впору удивиться:
так для кого же новый мой наряд?
Тебя опять, конечно, рядом нет,
когда мне плохо. В основном — ночами.
Под бой часов похмелье гасит свет…
— И завтра снова буду я в печали.

НА СТОЛИКЕ В КАФЕ НАЦАРАПАНО…

Со мной такого прежде не бывало;
других я вечно заставляла ждать.
Сижу среди кофейного развала…
А стоит ли — пора вопрос задать.
Всё по-иному, чем в былые дни.
Мы понимаем: наша песня спета…
Не спрашивай — слова нам не нужны,
нет смысла даже говорить об этом.
Уж заполночь! Последний гость не в счет…
Я в городе, где, огибая сушу,
четыре миллиона душ течет,
но редко встретишь родственную душу.

МЕЛАНХОЛИЯ В ОДИНОЧЕСТВЕ

Когда одна я, дом и не живет.
Чужие существа глядят с портретов.
Здесь книги, мной оставленные где-то…
Гвоздики вянут, сохнет бутерброд.
Тоска. Шумит хозяйская родня.
И остается лишь в кино податься.
— С Эллен мне было так легко общаться…
Она помолвлена, и ей не до меня.
…Год пролетел, как не было его,
оставив от меня лишь оболочку.
Врач скажет: нервы, ужин в одиночку…
Живут же как-то люди, ничего.
Мне снится иногда: сирень цветет.
Порою вижу сон такой банальный,
чтобы проснуться в комнате опальной
(почуяв: холод с улицы идет)
и вместо нежных веток голубых
срывать листы календаря сухие,
сворачивать тоски своей стихию
и прятать узы летних снов своих.
Всё так же мерзнет под моим окном
сирени куст, темнеет снег на грядках.
Дымится печь. И требует порядка
и новых светлых стен хозяйский дом.
Мой близкий друг уехал от меня.
И птичка улетела в непогоду.
И буря гнет свое день ото дня.
Лишь я сижу и жду весны прихода.

ПОЗДНИМИ НОЧАМИ

Притихли все дома во всех кварталах,
таверны спят и танцевальный зал.
Всё смолкло — вплоть до песенки усталой,
что уличный мальчишка напевал.
Машины спят, заводы опустели.
И грезят дети счастьем и весной.
Супруги возвращаются домой,
на шторах пляшут их худые тени.
Автобус, грохоча, ночной асфальт утюжит.
Бродяга на скамье простужено храпит.
И слепо пес чужой вдоль подворотен кружит,
оплакивая тех, кем брошен и забыт.
Как черное рванье, нависла ночь земная.
В своих кроватях те, кто там и должен быть.
Луне самой давно пора глаза закрыть.
Лишь те, кто болен, бодрствуют, стеная.
Так тихо, словно в мире горя нет.
И о борьбе за хлеб дневная песня спета.
— Лишь смерть свое продолжит дело где-то.
Об этом мы узнаем из газет…

Владимир Глозман>{11}

Иегуда Галеви (до 1075 — после 1141)

***

Рвется сердце мое на Восток —
На крайнем Западе я.
Ни вкусной едою
Уже не могу наслаждаться,
Ни бремя долгов и забот
Не могу нести я, когда
Потомки Исава в Сионе,
А я в сетях Исмаила.
Ничем уж не манят меня
Щедроты испанского края:
Дороже всего мне — взглянуть
На руины сожженного храма.

ИММАНУЭЛЬ РИМСКИЙ (МАНОЭЛЛО ДЖУДЕО) (1261? - 1532?)

***

Корона всех времен с вершин слетела —
Звезда зари покинула чертог.
Цветы засохли, урожай убог —
Земля лохмотья траура надела.
Померкли небеса, весь мир скорбит;
Сиянья месяц сроком смерти стал,
И стонами его заполонит
Звезда зари, покинув пьедестал.
Звезда зари! Теперь я смерть хвалю
С тобою в паре — и ее люблю:
Чудесна смерть, хоть и тебе не пара,
Твоих достоинств ей не умалить.
А сладостью твоею напоить —
Смерть станет слаще меда и нектара.

ЭФРАИМ ЛУЦАТТО (1121–1192)

***

Влюбленная красавица-девица
Пришла к врачу, лекарство попросила:
Мол, столько дней душа ее томится,
И днем и ночью давит с новой силой.
Едва девица пред врачом предстала,
Проверил — нет ли у больной горячки.
Тут у него вдруг сердце воспылало,
Проснулись чувства, точно после спячки.
От изумленья онемел мужчина,
Тогда девица вновь заговорила:
«Неужто, врач, болезнь неизлечима?»
А он в ответ: «Не бойся, о девица,
Ты лучше б рану мне теперь зашила.
Не врач я, самому пора лечиться».

ШАУЛЬ ЧЕРНЯХОВСКИЙ (1875–1943)

***

Смотри, о земля, какими мы мотами были!
В лоне твоем благодатном мы прятали зерна, не более…
Жемчужинки полбы, тяжелые зерна пшеницы,
Ячмень золотой, чьи колосья пугливей лисицы.
Смотри же, земля, какими мы мотами были:
Цветы — из свежайших, из лучших — мы в землю зарыли,
Лишь солнце их первым своим поцелуем коснулось
(Красу свою прячет бутон, чаша едва распахнулась) —
Зарыли. И полдень не знал их наивной печали,
И вкуса росы их ростки в полусне не узнали.
Бери наших лучших, влюбленных в мечту сыновей:
Сердца их и руки чисты. Но стать им грязью твоей.
Их дни были нитями в ткани чистейших надежд.
И нет им замены. Ты, может, видала? Где?
Укрой их, земля. Да взойдет их росток в срок!
Врата величья и силы, народа священный исток!
Мы тайной их смерти величье себе возвратили…
Смотри, о земля, какими мы мотами были!

ДАВИД ФОГЕЛЬ (1891–1944)

***

В сутолоке дневной
Идет сквозь ревущую улицу
Очень пугливая курица

Еще от автора Ингеборг Бахман
Вампир

Хотя «Вампир» Д. Байрона совсем не закончен и, по сути, являетя лишь наброском, он представляет интерес не только, как классическое «готическое» призведение, но еще и потому что в нем главным героем становится тип «байронического» героя — загадочного и разачарованного в жизни.


Манфред

Мистическая поэма английского поэта-романтика Джорджа Ноэла Гордона Байрона (1788–1824) о неуспокоившемся после смерти духе, стремящемся получить прощение и вернуть утерянную при жизни любовь.


Корсар

Байрон писал поэму «Корсар» с 18 по 31 декабря 1813 г. Первое издание ее вышло в свет 1 февраля 1814 г.


Мазепа

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Паломничество Чайльд-Гарольда

И вечно буду я войну вестиСловами — а случится, и делами! —С врагами мысли…Мне хочется увидеть поскорейСвободный мир — без черни и царей.В этих строчках — жизненное и творческое кредо великого английского поэта Джорджа Гордона Байрона (1788–1824). Его поэзия вошла в историю мировой литературы, как выдающееся явление эпохи романтизма. Его жизненный путь отмечен участием в движении карбонариев и греческих повстанцев за освобождение Италии и Греции от чужеземного ига.Творчество Байрона, своеобразие его поэтического видения оказали заметное влияние на развитие русской поэзии XIX века.Книга издается к 200-летию поэта.Художник А.


Паломничество Чайльд-Гарольда. Дон-Жуан

В сборник включены поэмы Джорджа Гордона Байрона "Паломничество Чайльд-Гарольда" и "Дон-Жуан". Первые переводы поэмы "Паломничество Чайльд-Гарольда" начали появляться в русских периодических изданиях в 1820–1823 гг. С полным переводом поэмы, выполненным Д. Минаевым, русские читатели познакомились лишь в 1864 году. В настоящем издании поэма дана в переводе В. Левика.Поэма "Дон-Жуан" приобрела известность в России в двадцатые годы XIX века. Среди переводчиков были Н. Маркевич, И. Козлов, Н. Жандр, Д. Мин, В. Любич-Романович, П. Козлов, Г. Шенгели, М. Кузмин, М. Лозинский, В. Левик.


Рекомендуем почитать
СтихоДневник. Том 2

Александер Ковешников проживает в Труэ вместе со своим котом Стефаном, которому и посвящено большинство стихотворений...https://m.vk.com/stihodnevnik.


На склоне пологой тьмы

Дорогой читатель, это моя пятая книга. Написана она в Болгарии, куда мне пришлось уехать из России в силу разных причин. Две книги — вторую и третью — Вы найдёте в московских библиотеках: это «Холсты» и «Амбивалентность», песни и творческие вечера при желании можно послушать на Ютюбе. Что сказать о себе? Наверное, сделать это лучше моих произведений в ограниченном количеством знаков пространстве довольно сложно. Буду счастлива, если эти стихи и песни придутся кому-то впору.Наталья Тимофеева.



Из фронтовой лирики

В сборник «Из фронтовой лирики» вошли лучшие стихи русских советских поэтов-фронтовиков, отразившие героический подъем советского народа в годы Великой Отечественной войны.


Я продолжаю влюбляться в тебя…

Андрей Дементьев – самый читаемый и любимый поэт многих поколений! Каждая книга автора – событие в поэтической жизни России. На его стихи написаны десятки песен, его цитируют, переводят на другие языки. Секрет его поэзии – в невероятной искренности, теплоте, верности общечеловеческим ценностям.«Я продолжаю влюбляться в тебя…» – новый поэтический сборник, в каждой строчке которого чувствуется биение горячего сердца поэта и человека.


Мы совпали с тобой

«Я знала, что многие нам завидуют, еще бы – столько лет вместе. Но если бы они знали, как мы счастливы, нас, наверное, сожгли бы на площади. Каждый день я слышала: „Алка, я тебя люблю!” Я так привыкла к этим словам, что не могу поверить, что никогда (какое слово бесповоротное!) не услышу их снова. Но они звучат в ночи, заставляют меня просыпаться и не оставляют никакой надежды на сон…», – такими словами супруга поэта Алла Киреева предварила настоящий сборник стихов.


Поэты пушкинской поры

В книгу включены программные произведения лучших поэтов XIX века. Издание подготовлено доктором филологических наук, профессором, заслуженным деятелем науки РФ В.И. Коровиным. Книга поможет читателю лучше узнать и полюбить произведения, которым посвящен подробный комментарий и о которых рассказано во вступительной статье.Издание предназначено для школьников, учителей, студентов и преподавателей педагогических вузов.


100 стихотворений о любви

Что такое любовь? Какая она бывает? Бывает ли? Этот сборник стихотворений о любви предлагает свои ответы! Сто самых трогательных произведений, сто жемчужин творчества от великих поэтов всех времен и народов.


Лирика 30-х годов

Во второй том серии «Русская советская лирика» вошли стихи, написанные русскими поэтами в период 1930–1940 гг.Предлагаемая читателю антология — по сути первое издание лирики 30-х годов XX века — несомненно, поможет опровергнуть скептические мнения о поэзии того периода. Включенные в том стихи — лишь небольшая часть творческого наследия поэтов довоенных лет.


Серебряный век русской поэзии

На рубеже XIX и XX веков русская поэзия пережила новый подъем, который впоследствии был назван ее Серебряным веком. За три десятилетия (а столько времени ему отпустила история) появилось так много новых имен, было создано столько значительных произведений, изобретено такое множество поэтических приемов, что их вполне хватило бы на столетие. Это была эпоха творческой свободы и гениальных открытий. Блок, Брюсов, Ахматова, Мандельштам, Хлебников, Волошин, Маяковский, Есенин, Цветаева… Эти и другие поэты Серебряного века стали гордостью русской литературы и в то же время ее болью, потому что судьба большинства из них была трагичной, а произведения долгие годы замалчивались на родине.