Век перевода. Выпуск 1 - [10]

Забудется странник, отринув заботы.

Сплетем ему сон, беспечальный, счастливый,

Баюкайте путника шелестом, ивы!

Сосна, не вздыхай, помолчи до восхода,

Река, приглуши свои шумные воды.

Потише, потише, терновник с ольхою!

Пусть всё кругом полнится тихим покоем!

Песня о возвращении домой

Ведут дороги всё вперед,

Им нет конца и края.

Среди лесов, среди болот

Бегут они, петляя,

К пещере в толще гор и скал,

Где солнца нет в помине,

К ручью, что моря не видал,

А пересох в пустыне…

Бегут дороги в дождь и в зной,

По мхам и бурелому

Вперед — под солнцем, под луной,

Но всё ж вернутся к дому.

И тот, кто шел в огонь и мглу

Опасною дорогой,

Увидит вновь ручей и луг

У своего порога.

АДАМ ЛИНДСЕЙ ГОРДОН (1833–1970)

ПЕСНЯ ПРИБОЯ

Скакуны седогривой бездны, с ревом, полным глухой тоски.

Вы яритесь у стен железных — так враждебны и так близки.

Кто сумеет в мечте о чуде этот рокот в слова облечь?

Ведь издревле умели люди понимать дикарскую речь.

Оглушен, в монотонном гаме я читаю вязь на песке —

Непонятными письменами на неведомом языке.

Нарастая, пенясь в полете, опадая — возвысьте глас:

Вы какую песню поете? О чем ведете рассказ?

Вы взметнетесь — летят столетья пеной кипучих вод

Вы рассыпетесь — многоцветье ярких радуг в брызгах встает.

Ваше пенье полно покоя? Ликующей силы полно?

Иль звучит в нем горе людское, что исправить вам не дано?

Это плач о вечной потере? Это песня сплошных утрат —

О семье, что все ждет, не веря, что отец не придет назад?

О невесте с угасшим взглядом? О слезах рыбацкой жены?

О том, что не знает пощады вековечный голод волны?

Рядом, бурей отпущен, средь песка и обломков скал

Он лежит, к небесам гнетущим обратив предсмертный оскал

Но когда, со стихией споря, всё слабел он перед концом

И врывалось в легкие море, наливалось тело свинцом

И валы, добычей играя, на утесы швыряли его —

Там, у самого края, за которым нет ничего, —

Когда подступало забвенье, как море — без берегов,

Постиг ли пловец это пенье, этот зловещий рев?

«Смертный! Смешно и дико ответы у нас искать.

Правит нами Владыка, мы — его верная рать.

Тот, кто вздымает волны, тот цель назначает им.

Воле Его покорны, мы по миру бездумно мчим.

Разве волнам пристало дознаваться — зачем и куда?

Мы в этом смыслим мало, ты — не поймешь никогда,

Засим неизменно будем исполнять веленья судьбы:

Вечной загадкой людям, навеки — Его рабы».

Евгений Витковский >{5}

АНТОНИС ДЕ РОВЕРЕ (1430–1482)

О ПОТРЕБАХ СТАРОСТИ

Добрые люди, вы, что киркой

Землю рыхлите, трудитесь смлада,

Нет, не скопить вам казны никакой,

Только большая ли в этом досада?

Хлеб ежедневный — чем не награда?

Знаю, что нет средь вас приверед.

Тому, кто работает, много ли надо?

Хлеба да каши на старости лет.

И вы, ремесленники-мастера,

Вы о достатке радеете много, —

Тот же, кто трудится ради добра,

Может ли быть осуждаем строго?

С вами да будет Божья подмога!

Однако помните, что не след

Милости большей просить у Бога,

Чем хлеба да каши на старости лет.

Ты, возводящий то замок, то храм,

Цех созидателей, люд бывалый,

Днем потрудившись, по вечерам

Ешь до отвала, выпей, пожалуй,

Плоть утомленную малость побалуй —

Проку в голодном работнике нет;

И тебе да воздастся толикой малой

Хлеба и каши на старости лет.

Вы, кто скитаетесь вдоль дорог,

Бродите ради купли-продажи, —

Знаю, как жребий ваш беден, жесток, —

Не дотащивши последней поклажи,

По могилкам у трактов лежите, как стражи,

Только лучше — придите домой напослед:

Да пошлет вам Господь барышей, и даже

Хлеба и каши на старости лет.

Слушай, точильщик, носильщик, меня;

Все вы, работа чья поневоле

Тяжче становится день ото дня, —

Стоит ли ждать воздаянья в юдоли?

Ешьте и пейте с друзьями, доколе

В радость желудку — добрый обед, —

И да вкусите (чего же боле?)

Хлеба и каши на старости лет.

Работники, слушайте также и вы:

Все богачи минувшей эпохи,

И Александр, и другие — мертвы.

Так что утишьте горькие вздохи,

И не горюйте, что дни ваши плохи,

В редкость, да в радость зато мясоед:

А кто не трудился — не взвидит и крохи

Хлеба и каши на старости лет.

И для себя помолился бы я

Лишь о насущном хлебе да каше,

Знают меня богачи и князья —

Жизнь оттого не сытней и не краше.

Но — избежать ли назначенной чаши?

Что ж, как обычно, закончу куплет:

Боже, прости прегрешения наши,

Дай хлеба да каши на старости лет.

О ПРАЗДНИКЕ МЕЛЬНИЦ

Добрые люди, сестры и братья,

И счастливцы, и горемыки,

Вы приглашаемы все без изъятья

К наиверховнейшему Владыке.

Видите жало разящей пики?

Это за вами послан гонец.

Скоро начнется праздник великий,

Так что и в путь пора, наконец.

Вместе ли, врозь ли, поодиночке —

Следуйте в Мельничную страну,

И не пытайтесь просить отсрочки —

Все у одних законов в плену.

Так заповедано в старину:

Копьеносца завидишь едва-едва,

Отныне дорогу помни одну —

Туда, где вертятся жернова.

Мельник верховный, Владыка слепой,

Движущий мельницы на ветру,

Всех ожидает единой толпой

У себя на празднике, на пиру.

Каждый, свой срок проживши в миру,

Должен достигнуть его предела,

Придет под землю, к его двору,

Едва с душой разлучится тело.

Папа и каждый его кардинал,

Как непременные визитеры,

На мельничный ожидаются бал;

Епископы, официалы, приоры,

Покинув монастыри и соборы,

Без различия сана и старшинства,

Спешите — времени нет на сборы —