Ведьмы танцуют в огне - [8]

— Ну, раз она здорова, так и мне пора бы в ратушу… — он ещё раз улыбнулся и скрылся за дверью.

Готфрид, не дожидаясь нерадивого стражника, поймал карету и направился обратно.

Солнце уже село, и теперь бросало розовый отсвет на белые облака, скрывшие горизонт. Впереди был ещё тёплый ужин, дымное пиво и дружеские посиделки всю весеннюю ночь…

Карета доехала до ворот ратуши. Стражник пропустил его внутрь, но едва Готфрид снял шляпу и переступил порог, как навстречу ему выбежал взволнованный Дитрих, размахивая желтоватым бумажным конвертом с красной сургучовой печатью.

— Я же говорил, что что-нибудь случиться может! — приговаривал он, вкладывая письмо в руки друга. — Вот, с гонцом пришло…

Охотник на ведьм вскрыл гербовую печать самого Готфрида Иоганна Георга II Фукс вон Дорнхайма и быстро пробежал глазами текст, написанный ровным почерком.

— Что там? — со смесью страха и любопытства вопрошал Дитрих. Всё же не каждый день сам епископ бамбергский, удостаивает письмом солдат, охотников на ведьм. Видимо, случилось что…

— Собирай солдат, — отрывисто приказал Готфрид, пряча послание за пазуху.

Глава 3 ВАЛЬПУРГИЕВА НОЧЬ

Тропа уводила прочь от города в лес Хаупсморвальд — лес, окружавший Бамберг. Доспехи ландскнехтов лязгали, а под ногами хрустели мелкие ветки, шуршала трава, и Готфрид поминутно давал воинам знак остановиться, недовольный шумом, который те издавали. В любую минуту по дороге мог пройти кто-нибудь из участников шабаша, и, если он услышит этот громогласный топот и пыхтение воинов Христа, то, конечно же, проскользнёт мимо, чтобы предостеречь ведьм о приближающейся угрозе. А если те разбегутся, то продолжат портить посевы, воровать детей и наводить порчу на людей и скот.

Готфрид не понимал этих несчастных людей. Он не видел смысла в их безумном вредительстве, как ни пытался его разглядеть. Но свой долг во имя Христа — находить и предавать строгому, но справедливому суду еретиков, язычников и колдунов — выполнял самоотверженно и твёрдо, как и учил отец.

Перед ним, жалуясь на холод, брёл тощий и сморщенный майстер Валье — крыса и доносчик, которого пришлось разбудить среди ночи, так как он единственный знал дорогу.

— Хоть бы предупредили заранее… Надеюсь, отблагодарят достойно, — гнусаво бормотал он. — Вот, нам сюда.

— Налево, — мрачно скомандовал Готфрид. Его злили жалобы этого жалкого старикашки, раздражал грохот доспехов и громкий кашель, которыми ландскнехты, очевидно, пользовались как боевым кличем.

Они свернули с тропы, и пошли за майстером Валье, шурша прошлогодними листьями и молодой травой. Полуночные тени резали их путь, оставляя на серой земле чёрные шрамы в форме ветвей, игл и листьев.

— Отблагодарят, как же! — ворчал Дитрих. — Их светлость приедут завтра из своего Геборна, и всыплют нам по первое число. Ладно, если палок прикажут дать, а то ведь и в Труденхаус можно отправиться. Так ведь вальпургиева ночь ещё, в лесу нечисти полно…

Майстер Валье от таких речей явно трусил. Он то и дело испуганно оглядывался на Готфрида, будто надеясь, что он даст приказ возвращаться. Солдаты позади тоже начали недобро перешёптываться и шумно креститься. Нужно было сказать им что-то, чтобы успокоить, но на ум приходила только брань.

— Никто никаких палок не всыплет, — только и выдавил из себя Готфрид, повернувшись к солдатам. Сказал он это до того неуверенно, что ландскнехты остановились.

— Герр Фёрнер же приказывали, чтоб никакой шабаш в эту ночь не трогали, — Дитрих обречённо вздохнул. — Пусть, мол, еретики дозреют, осторожность потеряют, тогда мы их осенью возьмём гораздо больше.

— Приказ епископа, говорю же! — сказал Готфрид. — Не посмеет нас Фёрнер наказывать, ещё и наградит. Давайте, вперёд! Нечего стоять.

Но солдаты не двинулись. Они переглядывались, переминались с ноги на ногу и не решались идти дальше.

— Что стали? Сказано же, приказ епископа…

— Так ведь нечисть же, — сказал майстер Валье, и солдаты ответили тихим, нестройным гомоном.

Вот оно что! — подумал Готфрид. Не в приказе дело. Дело в страхе.

— Сегодня черти на крышах в карты играют, — сказал кто-то. — И в лесу, наверное, полно…

На него зашикали.

— А оно ведь и правда, — сказал Дитрих. — В святые праздники-то самая нечисть и собирается, чтобы, значит, над Богом насмехаться. Дорого бы я дал, чтобы только из леса этого убраться поскорее.

Словно в подтверждение его слов где-то невдалеке заухала сова. Ещё немного, и воины сначала попятятся, а потом и вовсе бросятся в рассыпную, роняя оружие, спотыкаясь и крича.

Но тут Готфрида нашёл правильные слова.

— Всё это, — произнёс он холодно и медленно, подавляя ярость, — выдумки самих колдунов. Они нарочно распространяют такие слухи, чтобы никто не мешал им устраивать свои бесовские игрища. Чтобы воины Господа не хотели ходить в ночной лес, потому что кому-то из них бабка сказала, мол, по лесам сегодня нечисть рыщет. Мы выполняем приказ герра епископа. Если ослушаемся, то ничего хорошего точно не жди. Загремишь в Труденхаус за помощь ведьмам, и вся эта нечисть тебе приветливее любой шлюхи покажется. Не знаете, что ли, какие пытки там бывают?