Ведьмин круг - [9]

- Серебро высокой пробы? - вдруг спросил он.

- Да, - ответил Никаноров. - Девятьсот сорок пятой. Хоро­шее серебро.

Высик опять кивнул, будто этот факт значил что-то важное, и вернулся к прежней теме.

- Естественно, я глядел насчет родственников, - сообщил он. - Полное гражданское имя Сеньки Кривого Александр Василье­вич Прохоров. У нас Прохоровых хоть пруд пруди. Половина банды так или иначе - его родственники. Но отследить, не было ли у матери кого-то из них двоюродной сестры, которая бы вышла замуж за Куденко - возможно, не первым браком... Я пробовал с другой стороны подойти: выяснить, почему он снял комнату имен­но у этой старухи и кто ей его рекомендовал. Ничего от нее не добился. То ли действительно от старости совсем плоха стала, то ли малость прикидывается, чтобы сложностей не иметь. Мол, пришел красивый молодой человек, с виду порядочный, гово­рит, мол, слышал, бабушка, лишняя комнатка у тебя имеется, так не пустишь ли меня, она и пустила, а больше ничего не знает и не ведает. Но я согласен: если мы зацепим хоть одну родствен­ную связь, то и весь клубок распутаем.

- Я бы еще раз проглядел ваши архивы, - сказал Никаноров. - Может, всплывет имя, которое проходило у нас по Архангельску, и тогда будет от чего танцевать.

- Попробуйте, - сказал Высик. - Правда, тут одна проблемка имеется. Наши архивы в войну сильно по страдали. Кое-кому паспорта восстанавливали по заявлениям - их паспортные данные оказались утрачены.

Никаноров недели две самым тщательным образом копал местные архивы и данные паспортного стола. Ничего опреде­ленного он не нашел, но несколько фамилий выписал - с тем чтобы проверить в Архангельске, потому что они ему смутно что-то напоминали. Высик с удовольствием наблюдал, как он работает. Основательность и хватка северного парня пришлись Высику очень по душе, и он даже прикидывал, не перетащить ли Никанорова к себе - если тому так хочется быть поближе к Москве.

И портсигар не давал Высику покоя. Что-то он ему смутно напоминал... Но Высик никак не мог ухватить, что именно.

В ближней перспективе все розыски Никанорова ничего не дали. А едва Никаноров уехал, произошло еще одно убийство - словно преступники глумились и над Высиком, и над всеми силами правопорядка, бросая им наглый вызов.

На этот раз погибли бывшие самогонщики в одной из даль­них деревень (бывшие ли? - иногда сомневался Высик; хоть и дали слово завязать, но...), через которых Высик вышел в свое время на прямой след к логову Кривого - они были, так сказать, официальными поставщиками его двора. Их буквально на куски искромсали. Тоже было похоже на сведение счетов. И на попыт­ку устрашения. Но преувеличенная жестокость вдруг породила у Высика сомнения, что основной побудительный мотив бандитов - месть. Слишком тщательное подражание чьему-либо почерку, в том числе почерку убийств, всегда подразумевает какой-то умы­сел с дальним прицелом: попытку отвлечь внимание от чего-то. Да, очень напоминает ведьмины круги - определишь по несколь­ким грибам радиус такого круга, и двигайся по нему, стриги гри­бы, да только грибы - отравленные; и не ложный ли ведьмин круг ему сейчас подсовывают? Стоило забрезжить сомнениям, как Высику пришло в голову одно простое соображение: при всей вызывающей дерзости этих убийств на них не то что не обогатишься - не прокормишься толком. А всякая банда возникает ради того, чтобы иметь поболее от своей преступной деятельности. Пока что только налет на дачу в «Красном химике» можно было с натяжкой отнести к вылазке не только ради устрашения, но и ради наживы, да и то... Оставалось два варианта: либо бандиты обитают среди мирных жителей округи, работают на фабрике, в одном из колхозов или где-то еще, так что могут, как оборотни, не заботясь о хлебе насущном, время от времени собираться и совершать свои вылазки; либо немыслимые убийства - лишь пускание пыли в глаза, способ замаскировать действительно се­рьезную деятельность, неприметную, от которой они имеют ре­альный доход. Так сказать, старательно отводят глаза властей от чего-то, направляя их взгляды совсем в другую сторону. Высик больше склонялся ко второму варианту. Жизнь округи была та­кова, что любого, ведущего двойное существование, очень скоро засекли бы, как он там ни таись и ни подтасовывай алиби. Мо­жет - и скорее всего - в милицию напрямую об этом не сообщи­ли бы, но слухи о странностях того или иного человека до Высика обязательно дошли бы, и он не замедлил бы к этому человеку приглядеться, а там уж «коготок увяз - всей птичке пропасть». Высик, конечно, проверил самым тщательным образом, не брал ли кто постоянно отгулы и не сказывался ли больным в дни пре­ступлений, не обращали ли внимания соседи на странные отлуч­ки кого-либо, несколько раз прошел по ложному следу, привед­шему в никуда (в одном случае - и смех и грех - невольно помог разъяренной жене застукать неверного мужа прямо в кровати с любовницей), и укрепился во мнении, что искать надо нечто ти­хое, невидное, совсем не похожее по почерку на совершенные убийства.

Что же это могло быть? И зачем надо было маскировать свою основную деятельность таким странным способом - громко заявляя о своем существовании? В этом тоже был какой-то тон­кий расчет - принимая во внимание отличную организацию преступников, их размах: аж в Архангельске прибрали того, кто мог оказаться их слабым звеном, подкинув при этом обманку в виде портсигара с отпечатками пальцев и кого-то, внешне похожего на Кривого, и позаботились, насколько могли, чтобы слухи об этой обманке докатились до округи Высика, наводя на вверенное ему население суеверный ужас...