Ведьмин круг - [10]

Эге, подумалось Высику, да не в Архангельске ли стоит искать ответ?

Или Архангельск - тоже отвлекающий маневр? И разгадку надо искать совсем в другой точке необъятных пространств нашей страны?

Глава 3

Розыски в Архангельске ничего не дали. Имена, показав­шиеся Никанорову смутно знакомыми, оказались либо просто похожими, либо случайными совпадениями. Что до соображе­ний Высика, которыми он поделился с Никаноровым и через него с архангельским угрозыском вообще, то теоретически они были сочтены интересными, но на практике ничего из них вы­жать не удалось. Проверили по всем типам преступлений, со­ставляющим особую специфику портового города: контрабан­да, спекуляция валютой, подпольные злачные заведения для зарубежных моряков и тому подобное - и нигде не удалось вы­явить таких постоянных повторений персонажей и обстоя­тельств, которые могли бы указывать на стоящую за преступ­ной деятельностью единую организацию. Заодно, правда, пой­мали несколько мелких сутенеров да накрыли один притон, но это, пожалуй, и все...

Высик встрепенулся и, выходя из задумчивости, с рассеян­ным удивлением поглядел на бумагу, которую так и держал в руке. Не мешает проверить...

Он опять позвал Берестова и, когда тот появился, протянул ему бумаги, только что извлеченные из сейфа.

- Здесь, среди всего прочего, два списка Никанорова. Один, который он составил себе по нашим документам, и другой, ко­торый зимой нам переслали из Архангельска, на задержанных и взятых под наблюдение по проверкам наших предположений. Прогляди их, держа в уме не Кривого, а Свиридова. Вдруг что-то покажется знакомым.

Берестов уселся за стол Высика и стал проглядывать бума­ги. Высик курил, отвернувшись к окну.

- Вот оно! - через некоторое время провозгласил Берестов. - Смотрите, в Архангельском списке... Фамилия той девки за­резанной была Плюнькина - я же помнил, что смешная такая фамилия. А здесь есть некая Мария Плюнькина по прозвищу «Машка-Плюнь». Фамилия нечастая...

- Хорошо! - Высик потянулся, расправил плечи. - Мария Плюнькина, - добавил он, со своей отличной памятью на име­на, - кроме всего прочего, проходила одной из свидетельниц по делу об убийстве Куденко. Была на квартире, где Куденко появлялся с двойником Сеньки Кривого. Против нее ничего не было, так что ее допросили и отпустили. Но вот что инте­ресно: если она из наших, то должна была знать Сеньку. И сообщить органам имя или хотя бы прозвище неизвестного с бельмом. Но она заявила, что видела этого человека впер­вые. И потом. В Архангельске проверяли всех, попавших на заметку, откуда они и какая у них родословная, специально выглядывая, не происходит ли кто из нашего местечка. Как же они могли пропустить Машку-Плюнь?

- Возможно, она из тех людей, чьи данные в нашем паспорт­ном столе сгорели в войну, вот Никанорову и не попалась ее карточка. Это я ее помню... Возможно, если бы я тогда, зимой, проглядел внимательно список Никанорова - никаких бы про­блем не было. Взяли бы они там, в Архангельске, эту Марию Плюнькину в оборот, да и тряханули бы, почему она скрыла, при опросе свидетелей, из каких мест родом.

- Все так... Но тогда, выходит, мы определили третью точку треугольника. Семья, разъехавшаяся откуда-то на заработки в разные стороны... Вот что, свяжись с Архангельском, пусть они займутся этой Плюнькиной. Хотя столько времени прошло, год почти. Боюсь, ее там давно и в помине нет. Эх, упустили мы...

- Кто ж знал.

- И архивы предвоенные сгинули, негде сверить... Вот что. Дай еще в Москву запрос, на Свиридова, не проходит ли он центральной картотеке. Одного из людей с запросом пошли.

- Может, мне самому съездить? Дело серьезное.

- А кто за старшего останется? Ладно, Илюшку посажу. И вправду лучше, чтобы ты лично сгонял. Подготовь запрос мне на подпись. И вот еще что, - остановил Высик Берестова уже в дверях. - Как ты думаешь, Деревянкин к нам не из Архангельска пожаловал?

- Уже подумал, что такое вполне может быть.

- Давай его сюда, попробуем тряхануть. Да, перед тем, как доставить, возьми у него пальчики, и пусть в Москве их тоже сверят.

Высик начинал испытывать нечто вроде охотничьего азарта. Кажется, многое сходилось одно к одному Но возникали и новые вопросы: случайно ли Деревянкин появился в день очередного пре­ступления? Если он хоть как-то причастен к происходящему, то почему так глупо засыпался в электричке на мелком воровстве? Положим, Деревянкин курьер... Чей? С каким поручением?

Житейский опыт подсказывал Высику одну догадку: если Де­ревянкин - курьер, то по дороге с ним что-то стряслось, и он решил, что за решеткой ему будет безопасней, чем на встрече с теми, к кому его направили - воровал, чтобы засыпаться, такое случалось... В свое время перед Высиком прошел один тип, кото­рый, затеяв драку, схлопотал два года за сломанную противнику челюсть - а потом выяснилось, что он таким образом пытался улизнуть от ответственности за убийство, исчезнув в лагерях. Воображал, что, если его посадят за одно преступление, то дру­гое, более крупное милиция с ним не свяжет... Но если Деревян­кин замышлял нечто подобное, то неприятность, из-за которой он предпочел оказаться за решеткой, должна была произойти с ним на самых ближних подступах к месту назначения. В против­ном случае больше смысла имело подставиться там, где его ник­то не знает и даже косвенно не сумеет связать с местными дела­ми. Даже в Москве он еще мог просто исчезнуть, не прибегая к экстренным мерам. Что же произошло? Увидел кого-то в вагоне? Услышал обрывок разговора, смысл которого был ему понятен больше, чем кому-то другому? В общем, подытожил Высик, на последнем коротком перегоне до их местечка Деревянкин вдруг понял, что его дело хана, и спешно прибег к испытанному сред­ству: нарочито неуклюже залез в ближайшую сумочку...