Ведическая мудрость в притчах и историях. Книга 1 - [60]

Кабир, гуру Пундалика, сказал ему, что служение матери совершается во имя милости Господа, и вот, он добился ее, и Сам Господь пожаловал к Нему! Но даже после этих слов Пундалик не отошел от матери, пока не исполнил свой долг. Таковы были его стойкость и его вера.

229. Самый похвальный выбор

Четверо младших Пандавов хотели напиться воды из озера, но якша[78], сидевший на дереве, сказал, что сначала они должны ответить на его вопросы, и когда ни один из братьев не смог сделал этого, он умертвил их! Дхармараджа нашел братьев мертвыми, а якша и ему предложил свои вопросы. Дхармараджа справился с заданием, и тогда якша сказал: «Я оживлю ОДНОГО из братьев, и ты сможешь увести его с собой, а какого – выбирай сам». Дхармараджа был поставлен перед тяжкой задачей, но думал он недолго. Он не указал ни на Арджуну, ни на Бхиму, хотя они были для него как две его руки. Из близнецов он выбрал Накулу. Якша спросил, почему он сделал такой выбор, и Дхармараджа ответил: «Я, Бхима и Арджуна – сыновья Кунти, а Накула и Сахадева – сыновья моей мачехи Мадри. Я у матери – живой, и я хотел бы, чтобы у моей мачехи тоже был живой сын, поэтому я и выбрал одного из ее сыновей». Какое благородное сердце! Якше это так понравилось, что он оживил всех четверых.

230. Дхоби отвечает

Между дуалистом и монистом (приверженцами двайты и адвайты – философий двойственности и единства) как-то раз разгорелся спор. Монист говорил, что джива (индивидуальная воплощенная душа) не есть на самом деле джива, а есть Дева, Бог, что человек есть Бог и что все есть Бог. Дуалист не соглашался с этим, хотя адвайтист для доказательства своей правоты приводил множество цитат из Вед и других текстов. Дуалист окликнул проходящего мимо дхоби (прачку) и спросил его: «Послушай! Скажи нам, кто ты такой? Ты – Бог?» Тот ужасно испугался и сказал: «Нет, нет, я – это только я». Тогда дуалист сказал монисту: «Ты слышал? Любой человек с улицы знает, что он всего лишь джива». Но адвайтист ответил: «Вовсе нет. Он сказал, что «я это я». Каждый, от царя до прачки, скажет «я это я». Но «я» – это отражение Бога в теле каждого человека».

231. Предупреждения смертному

Один торговец, который очень боялся смерти, в течение многих лет поклонялся Яме, богу смерти, и совершал в его честь длительные пуджи. Яма, довольный таким вниманием и почтением, пообещал ему, что не явится за ним неожиданно, а предупредит заранее, чтобы тот мог привести в порядок свои дела прежде, чем покинет этот мир.

Когда же наконец пришел его срок, и купец почувствовал, что умирает, он впал в ярость и обвинил Яму во лжи, неблагодарности и мошенничестве. Он сказал, что не получал никаких предварительных оповещений. Но Яма на это ответил: «Как же так? Я послал тебе не одно, а целых четыре предупреждения, задолго до наступления последнего дня». Торговец настаивал, что не получил ни одного из них. Яма тогда сказал: «Твои волосы поседели. Это было первое предупреждение, но ты стал красить волосы и забыл об этом. Тогда я сделал тебя лысым, но ты и этому не придал значения и надел парик. Я сделал так, что у тебя выпали все зубы, но ты вставил новые и вообразил, что я очень далеко. Я сделал четвертое предупреждение: испещрил всю твою кожу морщинами, но ты и это оставил без внимания». Яма действительно сдержал свое слово.

232. Остановитесь! Остановитесь! Поверните назад!

Когда Рама, Сита[79] и Лакшмана[80] уезжали в лес на колеснице, подчинившись данному Дашаратхой[81] слову, сам Дашаратха, вне себя от отчаяния, поехал им вдогонку на другой колеснице и в великом горе кричал им вслед: «Остановитесь! Остановитесь! Вернитесь назад!» Рама сказал своему возничему, Сумантре, министру при дворе Дашаратхи: «Не останавливайся. Поезжай быстрее». Сумантра возразил, что он, как слуга Дашаратхи, обязан повиноваться царю, и что за неповиновение может понести наказание. Но Рама ответил: «Скажешь ему, что не слышал его приказов». – «Но ведь это будет неправдой!» – «Нет! Как царь он просил тебя увезти нас из Айодхьи на этой колеснице, теперь же он просит тебя остановиться не как царь, а как потрясенный горем отец. Ты, разумеется, должен выполнять приказы царя, и не имеешь права слушаться убитых горем отцов, желающих взглянуть на своих сыновей». Так Рама учил Сумантру истинной дхарме. Убитый горем человек не может правильно оценить, что хорошо, а что плохо.

233. Он просил об этом

Пандавы собрались совершать Ашвамедха[82] ягу, ритуальное жертвоприношение коня. Когда Бабрувахана, сын Арджуны, поймал коня, предназначенного для жертвы, он не подозревал, что человеком, с которым ему предстоит сражаться, окажется его отец. Когда он узнал его, то смиренно упал к его ногам. Но его мать расценила этот отказ от сражения как трусость и пришла в негодование. «Ты же кшатрий, как же ты можешь без боя отдать в руки соперника жертвенного коня? Даже если он твой отец, пусть он выиграет коня на поле битвы», – сказала она. И поединок между отцом и сыном состоялся. Верьте или нет, но Арджуна упал замертво, пронзенный в грудь стрелой Бабруваханы.

Сын оплакивал свою судьбу, громко стеная: ведь он принес несчастье своей матери и всему миру. Но тут появилась Улупи, принцесса нагов