Вечные времена - [7]
Бабка Неделя, глядя на луну, принялась танцевать странный танец, кружась по двору и время от времени низко кланяясь. Лицо ее после этих поклонов озарялось радостной улыбкой. Она слышала рождавшиеся в ней звуки — они мягко пробегали по ее телу, и она протягивала к ним руки, пытаясь поймать их и удержать, но они ускользали, возвращались снова и кружились вокруг нее, словно белые змеи. Она начала смеяться, сначала тихонько, потом громче, пока наконец не разразилась резким, пронзительным хохотом, понесшимся над спящим селом.
— Я что тебе говорил? — прошептал Дачо. — Ты думал, что я вру. Посмотри теперь и сам убедись!
— Она спятила, — тихо промолвил Лесник, моргая.
Они стояли босиком возле ворот бабки Недели и смотрели на нее в щель между досками, скрытые в течи, отбрасываемой воротами.
— В нее все равно что дьявол вселился! — прошептал Дачо, глядя в щель. — Тьфу, такой срамоты я еще никогда не видел! Скажи, Лесник, ты член партии и разбираешься в этих вещах, — как надо все это понимать?
— Откуда я знаю, — вздохнул Лесник. — Взбесилась бабка, будто овца, на которую напала вертячка! Мне еще не приходилось видеть голой старухи. Ты только посмотри, что она вытворяет!..
Бабка Неделя отбивала луне и селу глубокие поклоны. Затем принялась обирать что-то с себя и разбрасывать вокруг, то есть делать такие движения, будто обирает и разбрасывает. Мужчины замерли, прильнув к щели. Кончив разбрасывать, бабка Неделя медленно направилась к дому со сосредоточенным лицом, на котором вдруг отразилась такая мука, что у мужчин захолонуло сердце. Она поднялась на балкон, оделась и снова уселась на сундуке, поджав под себя ноги. До мужчин донеслись горькие рыдания.
Тихо проскользнув вдоль забора, они свернули к висячему мосту и остановились в тени, не осмеливаясь посмотреть друг другу в глаза. Лесник сел на дощатый настил моста и начал болтать ногами в воздухе. Дачо тоже сел рядом и стал болтать ногами. Мост закачался. Оба вспомнили, как мальчишками сиживали здесь по вечерам, болтая ногами и разговаривая, мечтая о большом мире, который ждал их впереди. Вспомнив это, они поглядели друг другу в глаза и увидели, что от тех мальчишек ничего не осталось. Каждый увидел совсем другое лицо, совсем другой взгляд. Лесник закурил, бросил спичку в овраг под ними. Когда он наклонился, пистолет глухо стукнул о доски.
— Меня словно в тину окунули, — произнес он. — Неловко перед самим собой.
— И мне неловко, — отозвался Дачо. — Каково мне, мы ведь с ней соседи. Не смею поглядеть в ту сторону — ни на двор, ни на балкон.
— Зачем тогда меня позвал? — вскипел Лесник. — Я так хорошо спал!
— Да ведь ты мне не верил! — сказал Дачо. — Вот теперь и дай объяснение этим фактам!
— Она прямо как старый козел, Дачо! — промолвил Лесник. — Тьфу ты, в какой-то момент мне хотелось вытащить пистолет. Эх, браток, еще долго старое будет нас держать. Надо принять какие-то меры.
— Какие именно, осмелюсь спросить?
— Откуда я знаю… Возьму и вызову «Скорую помощь» из города, пусть ее увезут на обследование. И без того, когда я приезжаю в город, все глядят на меня, как на зачумленного! Секретарь хмурит брови: «Опять у вас что-то стряслось! Надоело мне все время заниматься вашим селом!» А мне что, не надоело? Пусть-ка он сам приедет сюда и всех попробует привести в норму!
— Мы сами приведем себя в норму, — произнес веско Дачо. — Чего там особенно приводить?
— А ты не распускай язык! — обрезал его Лесник.
— Я не распускаю. Вы давайте приводите в порядок бабку, а то — неровен час — и другие женщины подхватят от нее эту заразу. Ты только представь себе, Лесник, вдруг и наши жены выскочат во двор и начнут плясать голышом!
— Ежели моя так выскочит, я ее застрелю! — отрубил Лесник.
Но тут же умолк, вспомнив, что жена его прикована болезнью к постели. Его охватил стыд, он бросил окурок в овраг. Дачо болтал ногами, раскачивая весь мост. Он зевнул. Ему стало приятно, что он качается на собственном мосту.
— Этот мост я сам построил, — произнес он гордо. — Старый половодьем унесло, а этот, ты ведь знаешь, я сам сделал. Настоящий висячий мост!
— Знаю, ну и что из этого?
— Что? Построй-ка ты такой мост, чтобы люди по нему ходили, а тогда уж похваляйся своим пистолетом! Ты думаешь, если у тебя пистолет, так им можно во всем мире навести порядок? Ежели это так, застрели бабку Неделю, и все уладится! Да, но она живая душа, ее не приструнишь каким-то там пистолетишкой!
— Я предупредил: не распускай язык! Мелешь вздор — такие все у вас в роду! — огрызнулся на Дачо Лесник.
— Слышь, Лесник, — заявил задетый за живое Дачо, — ты наш род не трогай! К тому же ты тоже один из его отпрысков. Не забывай — мы с тобой троюродные братья по материнской линии.
Лесник не отозвался. Вытянув ноги из-под перил, он встал. И Дачо выпрямился во весь рост на своем мосту, гордо и счастливо засмеялся. Сейчас ему показалось смешным, что он мог бояться бабки Недели. Да пусть она хоть нагишом пляшет, хоть сидит неподвижно на сундуке — не его это дело! Лесник сказал:
— Знаешь, Дачо, ты обо всем этом особенно не рассказывай, завтра подумаем, что можно сделать.
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.
Журналистка Эбба Линдквист переживает личностный кризис – она, специалист по семейным отношениям, образцовая жена и мать, поддается влечению к вновь возникшему в ее жизни кумиру юности, некогда популярному рок-музыканту. Ради него она бросает все, чего достигла за эти годы и что так яро отстаивала. Но отношения с человеком, чья жизненная позиция слишком сильно отличается от того, к чему она привыкла, не складываются гармонично. Доходит до того, что Эббе приходится посещать психотерапевта. И тут она получает заказ – написать статью об отношениях в длиною в жизнь.
Истории о том, как жизнь становится смертью и как после смерти все только начинается. Перерождение во всех его немыслимых формах. Черный юмор и бесконечная надежда.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Издательская аннотация в книге отсутствует. Сборник рассказов. Хорошо (назван Добри) Александров Димитров (1921–1997). Добри Жотев — его литературный псевдоним пришли от имени своего деда по материнской линии Джордж — Zhota. Автор любовной поэзии, сатирических стихов, поэм, рассказов, книжек для детей и трех пьес.
Издательская аннотация в книге отсутствует. Психологический детектив. В новом квартале Софии произошло убийство женщины. На следующий день её муж делает признание в убийстве. Дело раскрыто. Но когда за дело берётся молодой адвокат, всё становится не так просто и и ясно.
Перу Эмилияна Станева (род. в 1907 г.) принадлежит множество увлекательных детских повестей и рассказов. «Зайчик», «Повесть об одной дубраве», «Когда сходит иней», «Январское солнце» и другие произведения писателя составляют богатый фонд болгарской детской и юношеской литературы. Постоянное общение с природой (автор — страстный охотник-любитель) делает его рассказы свежими, правдивыми и поучительными. Эмилиян Станев является также автором ряда крупных по своему замыслу и размаху сочинений. Недавно вышел первый том его романа на современную тему «Иван Кондарев». В предлагаемой вниманию читателей повести «По лесам, по болотам», одном из его ранних произведений, рассказывается об интересных приключениях закадычных приятелей ежа Скорохода и черепахи Копуши, о переделках, в которые попадают эти любопытные друзья, унесенные орлом с их родного поля.