Вечные мгновения - [6]

из тишины непроглядной

слышно, как воды глубоки.

Все расплывается. Глухо,

словно над вымершим краем.

Лишь под луной золотою

плач бубенцов нескончаем.

Перевод А. Гелескула

9

Le vent de l'autre nuit

a jeté bas l'Amour…

P. Verlaine[15]

Под вечер осенний ветер

сорвал золотые листья.

Как грустно деревьям ночью,

как ночь эта долго длится!

Безжизненно-желтый месяц

вплывает в черные ветви;

ни плача, ни поцелуя

в его помертвелом свете.

Я нежно шепчу деревьям:

не плачьте о листьях желтых;

весной заклубится зелень

на ветках, дотла сожженных.

Но грустно молчат деревья,

скорбя о своей потере…

Не плачьте о желтых листьях:

и новые пожелтеют!

Перевод С. Гончаренко

10

Я не вернусь. И на землю

успокоенье ночное

спустится в теплую темень

под одинокой луною.

Ветер в покинутом доме,

где не оставлю и тени,

станет искать мою душу

и окликать в запустенье.

Будет ли кто меня помнить,

я никогда не узнаю,

да и найдется ли кто-то,

кто загрустит, вспоминая.

Но будут цветы и звезды,

и радости, и страданья,

и где-то в тени деревьев

нечаянные свиданья.

И старое пианино

в ночи зазвучит порою,

но я уже темных окон

задумчиво не открою.

Перевод А. Гелескула

11

Я просто сказал однажды, —

услышать она сумела, —

мне нравится, чтоб весною

любовь одевалась белым.

Глаза голубые вскинув,

взглянула с надеждой зыбкой,

и только детские губы

светились грустной улыбкой.

С тех пор, когда через площадь

я шел на майском закате,

она стояла у двери,

серьезная, в белом платье.

Перевод Н. Ванханен

12

В то утро весеннего дня

она обнимала меня,

и, дол покидая зеленый,

пел жаворонок полусонный

про утро весеннего дня!

О бабочке — о белокрылой

летунье над пашнею стылой —

я ей рассказать не успел,

услышав: «Люблю тебя, милый!» —

и рот ее розой зардел!

Пылающими лепестками

меня ее рот покрывал,

а я ей глаза целовал…

«Хочу, чтоб своими устами

меня ты всю жизнь согревал!..»

А небо весеннего дня

синело спокойным забвеньем.

И жаворонок с упоеньем

немые будил зеленя,

в дремотной округе звеня

хрустальным сияньем весенним —

в то утро весеннего дня!

Перевод П. Грушко

13. Рассвет

Баюкая птичью стаю,

под вихрем слабеют ветви.

Три раза мигнул зеленый

маяк. Ни сверчка на свете!

В какую даль ураганом

забросило дом от дома!

Как тропы непроходимы!

Как прежнее незнакомо!

Все чудится не на месте.

И только цветы в аллее,

как вечером накануне,

сквозят, изнутри светлея.

Перевод Б. Дубина

14

Я ли хожу одиночкой

в комнатах дома ночного

или бродивший за садом

нищий сегодняшний?..

Снова

вглядываюсь, и все здесь —

то же и словно иное…

Я ведь уснул уже? Разве

не зеленел под луною

сад мой? Окно было настежь…

Небо цвело синевою…

Сумрачен сад мой, а небо —

ветреное, грозовое…

Кажется, с черной бородкой,

в сером я был, вспоминаю…

Я — с бородой поседевшей,

в трауре… Эта ночная

поступь — моя? Этот голос,

что и томит и тревожит, —

мой или эхо чужого?

Я — это я? Или, может,

сам я — бродивший за садом

нищий сегодняшний?

Снова

вглядываюсь… Ненастье…

сумерки сада ночного…

Дом обхожу… Или длится

сон? Борода с сединою…

Вновь озираюсь, и все здесь —

то же и словно иное…

Перевод Б. Дубина

15

«Не было никого. Вода». — «Никого?

А разве вода — никто?» — «Нет

никого. Это цветы». — «Нет никого?

Но разве цветы — никто?» —

«Нет никого. Ветер прошел». — «Никого?

Разве ветер — никто?» — «Нет

никого. Воображенье». — «Нет никого?

А разве воображенье — никто?»

Перевод О. Савича

16

…Par délicatesse

J'ai perdu ma vie

A. Rimbaud[16]

Черный ветер. А в черном ветре

ледяная луна бела.

В эту ночь Всех Святых[17] повсюду

причитают колокола.

Со свинцового неба в духе

романтизма минувших лет

на сухие стволы часовен

темно-синий струится свет.

И гирлянды цветов, и свечи…

Как рыдают колокола!

…Черный ветер, а в черном ветре

ледяная луна бела.

Я бреду по дороге — мертвый,

в сонном свете, но наяву;

и мечтаю, мертвец, о жизни,

безнадежно немой, зову

тех, кто сделал меня безгласным…

Пусть искусаны до крови

мои губы, но снова красной

стала кровь моя от любви.

Сердце требует возрожденья,

тело — сильных и нежных рук,

улыбнуться мечтают губы

и, прорвавши порочный круг,

искупить проливные слезы

всех изведанных мною мук.

Только разве отпустит сердце

глубочайшая из могил?

Завтра год, а быть может — больше,

как его я похоронил.

Холодок сентиментализма.

Черный ветер. Луна — бела.

В эту ночь Всех Святых повсюду

причитают колокола.

Перевод С. Гончаренко

17

Ко мне обернешься, плача,

в разгаре цветенья сада, —

ко мне обернешься, плача,

и я повторю: — Не надо.

А сердце в оцепененье

замрет, отходя от тяго г…

И сестринских пальцев тени

на лоб мой горячий лягут.

Я встречу твой взгляд печальный,

печалясь тобой одною.

Я встречу твой взгляд печальный,

с его добротой родною.

И спросишь ты: — Что с тобою? —

Но в землю взгляну я немо.

И спросишь ты: — Что с тобою?

И снова взгляну я в небо.

И вдруг улыбнусь в ответ,

— ты вздрогнешь, как от угрозы, —

и я улыбнусь в ответ,

чтоб вымолвить: — Вытри слезы…

Перевод А. Гелескула

18

Женщина рядом с тобой…

Музыку, пламя, цветок —

все обнимает покой.

Если с тобой ее нет,

сходят с ума без нее

музыка, пламя и свет.

Перевод М. Самаева

19

В полях печально и пусто,

одни стога среди луга.

Ложится вечер осенний,

и пахнет сеном округа.

Проснулся плач соловьиный,

а сосны замерли сонно,

и стал так нежносиренев

над ними цвет небосклона.

Уводит следом за песней