Вечерняя звезда - [9]

– Э-э-э… М-м-м… – распинался заказчик, тыча в мою сторону пальцем и так мотая головой, что рисковал получить травму шейного отдела позвоночника. – Не-е… Не-е… Я не-е…

– Ну разумеется, – сказал волк. – Только об этом нужно было думать раньше. – Потом повернулся ко мне: – Прошу вас, сударыня. Вам пора.

Я быстро надела туфли, схватила сумку, запихнула в неё бумаги и рулетку и, прежде чем броситься вон, подбежала к волку.

– Спасибо! – обняла его и поцеловала в чёрную морду. Жёлтые огни сузились. От него уютно пахло шерстяным пледом.

* * *

На следующий день Аполинэр, недоумённо улыбаясь и словно не веря собственным словам, сообщила, что Евгений снял все жалобы, отказался от иска, оплатил задолженности и прислал с курьером договор на премию размером в половину проектной части.

– С ума сошёл? – предположила Света.

– Он, кстати, в больницу попал, – заметила Аполинэр.

– Действительно кстати, – кивнул Феня, не отрываясь от компьютера. – В Ганнушкина[9]?

– Вроде на Соколиную гору, в инфекционку.

– Допрыгался со своими тайками, – Феня злорадно хохотнул.

– Его волк покусал. Сильно, живого места нет.

– Кто?! – хором выпалили Света и Саша.

Муж Аполинэр отлип от экрана. Рома с Валерой переглянулись и уставились на начальницу.

– Волк.

– Ну, правильно. – Феня вернулся к компьютеру. – Если волк кусает Евгения, то в инфекционку. А вот если Евгений кусает волка, то в Ганнушкина.

* * *

Вечером ко мне домой заехала Женька Шидловская, по прозвищу Шидлик, – яркая, нарядная и разноцветная, как девушка из рекламы. Или как героиня аниме. Главной темой была вечеринка в честь развода нашей приятельницы Люси Окуловой. Обмывать его Люся пригласила нас в кафе на окраине Москвы.

– В центре дорого, – объяснила она, – а здесь ничуть не хуже, и до дома близко.

Кому как…

Если бы не Шидлик, мы ещё и заплатили бы каждая за себя. Но она категорично заявила:

– Твой развод, ты и плати. А мы тебя поздравим.

Я бы так не смогла, язык не повернулся бы. Но Женька тоже разводилась, хотя и с гораздо меньшим профитом.

Люсе было что обмыть: провинциальная девушка за два года не слишком успешного, но и не криминально тяжёлого брака и полгода судов получила однокомнатную квартиру и трёхлетнюю «Мазду». А замуж выходила с полупустым чемоданом.

Да уж… Некоторые меняют чемоданы на квартиры с машинами, а я и замужем не была.

– Ну и не торопись. – Шидлик на мою жалобу отвлеклась от макарон со сливочным соусом и креветками. – Хочешь, я тебе брата своего сдам в аренду на выходные по дешёвке? А? – Потом махнула рукой: – Ладно! Даром бери. Обстираешь, завтрак-обед-ужин, пять раз чай к компьютеру отнесёшь. Три куска сахара на кружку. С бергамотом. Бутерброды с докторской колбасой. И, считай, побывала в браке. Могу, конечно, и ребёнка подбросить, – Женька воспитывала шестилетнего сына, – но это уже второй уровень, для продвинутых. А за братца наша маман тебе бонус пришлёт. Хочешь – огурцы маринованные, хочешь – помидоры в аджике.

Она посмотрела в окно.

– Эх, Лизхен! Какое же счастье, когда не нужно бежать в детский сад, потом домой, там – стирка, пылесос, кошку покорми, она сухой корм не ест, туалет за ней убери, цветы полей, потом выслушай по телефону от свекрови, что ты за мать, ребёнок опять кашляет, а от родной маман – почему у него аллергия на красные яблоки! Да не знаю я почему! Никто не знает. Наука бессильна. А теперь детёныш с маман на даче, а я – гуляй, рванина! Только по Стасику скучаю. Спасибо интернету, каждый вечер могу его мордуленцию видеть. Скоро ему одёжку в школу покупать. Господи, откуда на всё денег взять?! Клад найти или ограбить кого…

Женькин бывший денег ей не давал, в суд приносил справки с биржи труда, его алиментов хватало на оплату кошачьего корма сфинксу Рамзесу рентгеновской стройности. И, садясь на заднее сиденье оформленного на папу «Мерседеса», он, прежде чем дать отмашку водителю, озирался с осторожностью мелкого хищника: вдруг в кустах или за помойкой прячется хищник покрупнее.

– Учись у Люськи, – сказала Шидлик. – Она не пропадёт.

– Я так не хочу.

– А как ты хочешь? Как я?

– Так тоже не хочу.

– Тогда – что? В монастырь?

– Нет. Хочу настоящей любви.

– Понимаю. Никто не хочет поддельной. Но любовь – как джинсы. Ты покупаешь их в фирменном магазине без скидки в начале сезона, платишь кучу бабок, тебе дают чек, кладут твои порточки в блестящий пакет с красивой картинкой, а настоящие они или поддельные, будет ясно после первой стирки.

– Я вообще не люблю джинсы. Я люблю классические брюки из тонкой шерсти. Свободного кроя. С дорогим ремнём в тон.

– Ну, милая! Ещё скажи: «Люблю ботфорты!» И чтобы об них билась сабля. А где-то рядом болталось стремя.

– Не настаиваю, – скромно возразила я. – Но при случае не откажусь.

Мы с Шидликом решили подарить Люсе вазу, она давно жаловалась, что ей не хватает ваз. Пять штук – мало. У меня их две, целый год они стоят совершенно пустые, в день рождения я добавляю к ним трёхлитровую банку – и мне хватает. А ей не хватает!

Женька купила хрустальный кувшин на распродаже, тема подарка была закрыта.

– Лиз, ты в последнее время странная… – Она уставилась на меня зелёными глазами. Женька красивая и весёлая. Стремительная, у неё в руках всё горит. Моя прабабка про таких говорила: «Спорая». Как её муж мог с ней развестись?.. – Ты влюбилась. – Она не спрашивала, а утверждала. – Рассказывай.