Важен каждый - [21]
Мамины друзья были близки мне эмоционально, почти как мои собственные друзья. Начиная с десятого класса, мы стали очень часто бывать у них в гостях. Мама таким образом, скорее всего, решила компенсировать моё отсутствие интереса к школьной программе. И это отлично у неё вышло — Серёжа вернул мне любовь к литературе, истории и вообще к знаниям. У Серёжи с Олей есть периоды, когда они очень заняты разными проектами, и встретиться с ними практически невозможно, а бывают периоды очень свободного графика. Их свободный график пришёлся для меня очень вовремя. Регулярное общение с этими добрыми, интересными, интеллигентными, начитанными людьми с большим жизненным опытом было мне в огромную пользу. И это были самые идеальные люди для помощи мне и маме в это ужасное время. И слава Богу, так совпало, что в это время у них были развязаны руки, и они могли потратить своё время и силы на безвозмездную помощь. В тот день Маму поместили в СИЗО.
Конечно, никому не хочется попасть на территорию тюрьмы. Но, когда ты устала, замерзла и хочешь спать, тебе уже становится все равно, куда ты приехала. Хочется добраться до теплого места и заснуть.
Железные ворота открываются. Проверяют машину. Заезжаем. Я выхожу из машины с одним маленьким рюкзаком. Уже стемнело. Заводят в длинный коридор и закрывают в крошечной камере, где можно только стоять или сесть на маленький стул, и дышать можно через узкую решетку. Такая камера называется просто «стульчик». Сколько я там просидела-простояла не помню.
Когда попадаешь в незнакомую среду, не знаешь правил поведения, совершенно теряешься. Может, я просидела бы в «стульчике» еще дольше, если бы другие женщины из других «стульчиков» не стали кричать, чтобы их быстрее приняли.
Наконец дошла очередь до меня. Женщина в форме сверяет данные, что-то пишет в журнал. Нас четверо — вновь прибывших в эту ночь в центральную женскую тюрьму г. Москвы 7 февраля 2013 года.
Офицер спрашивает каждого:
— Мыться будете?
Каждая отвечает:
— Да.
Видимо, как и я, провели день в полицейских участках.
Нас ведут в специальную комнату, где выдают матрас, две белые простыни, хозяйственное мыло и вафельное полотенце. Это государственное обеспечение выдает девушка-осужденная, отбывающая свой срок, работая в этой тюрьме. Мы тихо спрашиваем у нее:
— Как здесь?
— Нормально, — также тихо отвечает она. Глаза грустные, но добрые.
— Сверните свои вещи в матрасы, заберете после душа, — отдает четким голосом распоряжение женщина-офицер. В этой тюрьме все работники — женщины.
Идем в душ. В душе холодно и слабое освещение. Вода тоже еле теплая. Но очень хочется смыть с себя сутки стресса. Мы быстро по очереди моемся. Последняя беременная девушка мыться отказывается. Мы трое радостно вздыхаем — быстрее пойдем спать.
Нас гуськом ведут на третий этаж. Офицер шумно открывает железную дверь. Открыть такую дверь тихо невозможно в принципе. В камере полу-светло, все так же горит лампочка над входной дверью.
Офицер тянет за руку девушку, спящую на нижней полке:
— Уступи место.
Девушка с нижней полки приоткрывает глаза:
— С какой стати?
— Беременная.
— А, беременная… — девушка быстро встает и перекладывает свой матрас на верхний ярус.
Мы забрасываем матрасы, где видим свободные места. Я — возле стены на втором ярусе.
Холодно. В окна с решетками дует ветер. Одеяло тонкое. Я ложусь спать, не раздеваясь, прямо в куртке. Наконец засыпаю…
Меня должны были забрать органы опеки и поместить в приемник для несовершеннолетних, пока за мной не приедут из Казахстана, но к счастью, меня сразу забрали к себе мамины друзья, и никто не стал меня искать. Я жила у Серёжи и Оли и продолжала ходить в школу. Можно даже сказать, что мне опять повезло. Это было время одухотворения и интенсивного каждодневного просвещения. Серёжа с Олей много со мной разговаривали, рассказывали, а я слушала. Им явно было чего рассказать, куда больше, чем мне. И польза была налицо. Тут вам и история, и политология, и социология, и философия, и психология, и литература, и человечность, всё в одном и едином. Как и в жизни. Но не как в школе. И всё понятно и интересно. Жизнь мне тогда, правда, не казалась такой понятной и интересной, как лекции Серёжи. У меня было такое ощущение, что я столько новых знаний и за целый год обучения в школе не получила.
Все относились ко мне с добротой. Но когда я оставалась одна, я ничего не могла с собой поделать. Я чувствовала внутри себя дыру, сквозь которую гулял холодный февральский ветер и завывал: «Нет больше с тобой мамы!». Я начала часто плакать. Я не хотела никуда выходить, и в школе тоже не хотела появляться. Мне начало казаться, что там всё фальшивое. Фальшивые отношения, фальшивая ситуация, экзамены, ЕГЭ, подготовка к выпускному. Всё ненастоящее. Сейчас уже воспоминания о том времени размылись, и деталей моего существования я уже не помню. Помню, что я всё-таки с горем пополам ходила в школу. От Серёжи с Олей я никогда не хотела уходить. Там я чувствовала их семейное тепло, которое я потеряла вместе с мамой. С мамой я могла общаться письмами! Это было огромным утешением. В первую очередь — для неё, но и не меньше — для меня. Она страдала взаперти, пытаясь приспособиться к немыслимо тяжёлым для неё условиям. А я страдала на свободе, ослеплённая своей грустью и не знавшая, что с собой делать.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».