Вавилонская башня. Месть - [49]

Вот таким было это долгожданное открытие. Клара подошла к раздавленному Клементину.

— Вот увидишь, все образуется, — сказала она.

— Спасибо, Клара, но не стоит меня утешать. Прости меня, ты сделала все, что могла, и мне так жаль твоих впустую потраченных усилий.

— А мне не жаль, — твердо заявила Клара. — Я уверена, что это какое-то недоразумение. Все наладится, все... Она не закончила, ей очень хотелось разрыдаться. Присмирела даже Сандра, даже ей не захотелось издеваться и торжествовать.

Трудной и долгой была ночь после тяжелого и трагического дня, который обещал быть таким радостным. Если бы не снотворное, которое, в конце концов, уговорила выпить Клементину Клара, он, наверное бы, и не заснул. Но проснулся рано и ушел, никому не сказав ни слова.

Он отправился к Анжеле. Он явился к ней очень рано, едва ли не разбудил ее и, если честно сказать, напугал. Она ни секунды не сомневалась, что он узнал о ее звонках в редакции, а она звонила в каждую и говорила примерно одно и то же:

— Говорит Анжела Видал. У нас неприятности, нашей почтой воспользовались для рекламы нового кафе. Его владелец да Силва — главный подозреваемый, бывший убийца. Я уверена, что он и это кафе взорвет.

Охладить одних, подогреть других оказалось нетрудным делом, и она уже знала, как было открыто кафе, и не сомневалась, что Клементину пришел ее убивать. Она не хотела впускать его, но он очень смиренно попросил ее:

— Я знаю, вы не откажете мне в моей просьбе, дона Анжела. Вы же всегда хотели, чтобы Клара меня бросила, и прошу вас, помогите ей меня бросить. Я должен уйти из ее жизни, иначе она будет безнадежно испорчена.

— Я рада, что ты, наконец, пришел к трезвой самооценке, — заявила Анжела, тут же обретя привычную властность. — В такой просьбе я действительно не смогу тебе отказать. Будь уверен, я сделаю все, что в моих силах.

На следующий же день к вечеру она приехала к Кларе и вызвала ее на улицу.

— Я привезла тебе ужасную новость. Техник из «Говорящего сердечка» дал мне список звонков в день пятнадцатого июля. Посмотри на дату и час: звонок, которым привел в действие бомбу в Торговом центре, был сделан отсюда.

— Я не верю, — помертвевшими губами выговорила Клара.

— Я всегда тебе говорила, что он только пользовался тобой, — настаивала на своем Анжела.

— Жозе не мог этого сделать. Он мне поклялся, — проговорила твердо Клара, собравшись с духом.

— Спроси его сама, спроси при мне, и мы посмотрим, что он скажет, — со странной улыбкой проговорила Анжела.

Клементину, Клементину, ты знал, к кому обратить¬ся, чтобы окончательно погубить себя и вычеркнуть из списка живых. Палача ты выбрал для себя верно. Но как трудно прощаться с жизнью и уничтожать себя в глазах той, что тебе дороже всех на свете. Клементину в клочки разорвал список, протянутый ему Анжелой.

— Это только копия, — сказала она, — я могу наделать миллион.

— Как же я ненавижу Сезара Толедо! Он растопил мою жизнь! Пусть он построит новый центр, и я опять... опять его подорву! — закончил Клементину с отчаянием.

Клара смотрела на него с изумлением, страхом, мольбой. Не в силах выдержать этот умоляющий взгляд, от которого он готов был расплакаться, как ребенок, и повалиться ей в ноги, умоляя о прощении за злую шутку и прося никогда, никогда не покидать его, он торопливо проговорил:

— Я никого не люблю. Я не могу любить, потому что единственная женщина, которую я люблю, по-прежнему та проходимка, которую я убил! — выпалил он и уперся взглядом в землю, чтобы, не дай Бог, ненароком не взглянуть на Клару и довести до конца эту пытку.

— Теперь ты видишь, что я была права, — торжествующе произнесла Анжела. — Ты убедилась, что он тобой просто воспользовался.

— А я его все-таки люблю, — беспомощно ответила Клара, — люблю, Жозе, хотя ты убил свою единственную любовь, убил отца, сестру и множество невинных людей! Но если для тебя ничего не значила моя любовь, то и для меня она ничего не значит.

Жозе медленно побрел к воротам, повторяя про себя:

— Господи, дай мне сил! Я должен был это сделать, моя любимая. Теперь ты будешь счастлива. Начиная с сегодняшнего дня, все вы будете здесь счастливы...

Как только он скрылся за воротами, провожавшая его взглядом Анжела спросила:

— А почему бы тебе не зайти в полицию, Клара? Мне кажется, у тебя теперь на руках веские доказательства.

— У меня под сердцем его ребенок, и поэтому я никогда не переступлю порога полиции, — ответила Клара.

Глава 13

Клементину шел, не оглядываясь, торопясь убежать от своей собственной жизни. Он принял решение и, значит, должен был осуществить его. Оставшаяся позади жизнь могла окликнуть его в любую минуту голосом Шерли, запахом дома, чем-то родным, привычным, она могла расставить ему ловушку, и он спешил, чтобы не попасться в нее. Двадцать лет тюрьмы не прошли для него даром, он научился жить в разлуке со всем, что было ему дорого и мило, и теперь словно бы сам себя отправлял в тюрьму, готовясь утешаться мыслью, что Клара, Шерли, да и все остальные, будут жить на воле спокойно и счастливо.

У него не было крова, не было куска хлеба, и нужно, в первую очередь, о них позаботиться. Клементину не позволял себе думать о Кларе, чтобы не расхотеть жить, и думал только о насущном; о работе, которую непременно себе найдет, и о том, где бы ему приютиться, прежде чем начать искать работу.