Вавилонская башня. Крушение - [43]

А дело было так. Клара, проплакав чуть ли не всю ночь, отправилась к Рафаэле и сказала, что больше не просит работы для своего знакомого, так как не будет с ним встречаться.

Рафаэла усадила ее и, видя, в каком она состоянии, принялась поить кофе и допытываться, что случилось. Узнав, из-за чего Клара больше не хочет встречаться с Жозе, она стала убеждать ее:

— Ты не права. Человек этот искупил свое преступление. Если он чист в глазах закона, то почему бы ему не быть чистым в глазах людей? Мне, например, наоборот, после того, что ты мне рассказала, захотелось дать ему работу и помочь.

Клара подняла на Рафаэлу полные слез глаза.

— Я так тебе благодарна за твою доброту, за твою чуткость. Понимаешь, я люблю этого человека, и чем дальше, тем больше...

— Но это же прекрасно! — воскликнула Рафаэла. — Что может быть лучше любви?

— И ты думаешь, я смогу быть счастливой? — спросила Клара. — Марта, например, считает, что во мне существует какой-то душевный порок, он толкает меня к непорядочным людям, и мне нужно избегать их как огня, потому что они непременно обрекут меня на несчастье.

— Глупости! — решительно возразила Рафаэла. — Не нужно слушать Марту, у нее свой жизненный опыт, у тебя свой. Я, например, знаю, что величайшее несчастье может обернуться величайшим счастьем, поэтому нужно ничего не бояться и слушаться только велений собственного сердца.

Клара ушла от Рафаэлы успокоенная и немедленно позвонила Жозе.

— Вот видишь, отец, я говорил тебе, что у меня появился ангел-хранитель, — возликовал Клементину. — И так оно и есть. Он немного напугался, услышав кое-какие подробности моей жизни, но теперь вновь расправил крылышки и готов лететь ко мне!

— Не наделай новых глупостей, — сумрачно проворчал Аженор, глядя на улыбающегося сына. — А то, сдается мне, ты готов их наделать.

На следующий день Клара позвонила и сообщила Клементину, что он может выходить на работу. По просьбе Рафаэлы его зачислили в охрану торгового центра «Башни» с тем, чтобы он охранял ее салон.

— По-моему, ты рискуешь, уговорив Клару продолжать встречаться с да Силвой и дав ему работу, — с вздохом сказала Лейла Рафаэле, узнав о появлении у них собственного охранника. Разговор с Кларой она невольно слышала, занимаясь разборкой платьев по соседству.

— Он мой брат, — упрямо ответила Рафаэла, — и я желаю ему счастья. Клара его любит, ей я тоже желаю счастья.

— Но ты же не можешь поручиться, что он остался тем мальчиком, которого ты когда-то знала.

— Он был очень хорошим мальчиком, добрым и отзывчивым! — горячо подтвердила Рафаэла.

Лейла скептически смотрела на нее, не желая напоминать о том жизненном опыте, который успел получить этот отзывчивый мальчик. Но Рафаэла прекрасно поняла, что имела в виду Лейла.

— Он очень любил жену. Для него ее измена была страшным шоком, полнейшей неожиданностью, — пробовала объяснить произошедшее Рафаэла.

— На неожиданность тоже можно реагировать по-разному, — стояла на своем Лейла.

Она не была против Клементину, но ее смущало вмешательство Рафаэлы в судьбу Клары. Кто может поручиться, что спустя немного времени этот человек по непонятной причине не совершит чего-то такого... И словно бы в подтверждение ее мыслей, Рафаэла сказала:

— Ты не можешь себе представить той грубости и жестокости, с какой обращался с нами отец. Он не прощал нам ничего. И я уж не говорю, что женщины всегда были для него существами второго сорта. Брат просто не мог себе представить, что неверную женщину можно простить.

— Так как же ты можешь уговаривать Клару быть с ним? — возмущенно спросила Лейла.

— Они созданы друг для друга, так подсказывает мне интуиция, — кротко возразила Рафаэла.

— Мне кажется, что у тебя плохая интуиция.

В том же самом была убеждена и Анжела, она попробовала переубедить Рафаэлу, передав ей пожелание Сезара, но наткнулась на непоколебимую скалу. Та ничего не желала слушать.

Постоял за себя и сам Клементину. Повстречав сеньора Толедо-старшего, он вступил с ним в разговор:

— Сеньор Сезар, скажите, чем я вам не подхожу? Работа нужна мне как воздух. Спросите у сеньора Александра, вашего сына, сколько я ее искал! Весь город обошел, но никто не дал мне работы. А как мне жить? Воровать? Не буду я воровать! Я уже был в тюрьме и больше не хочу. Я и так потерял там двадцать лет, и всю оставшуюся жизнь я хочу прожить спокойно: работать, не нарушать никаких законов, оплачивать счета, пить и есть. Может, вы думаете, что я хочу отомстить вам за то, что вы выступили на суде? Да у меня и в мыслях нет ничего подобного. Я вам благодарен за то, что вы даете мне шанс, и не воспользуюсь им во зло. И потом, чем может повредить бедняк вроде меня такому влиятельному человеку?

Сезар почувствовал неловкость, ему не хотелось идти на поводу собственного предубеждения, но оно не рассеивалось, никуда не девалось...

Он пробормотал что-то невнятное и прошел мимо. А Клементину смотрел ему вслед своими черными недобрыми глазами.

Глава 17

Вилма по-прежнему боялась Гильерми и с нетерпением ждала, когда же она и дети наконец переедут в собственный дом. Энрики чуть ли не кожей чувствовал ее ожидание и нервничал. Сейчас он не мог исполнить обещанного: все свои деньги – и не только свои! — он вложил в грандиозное, потрясающее предприятие. Поэтому он избегал разговоров с Вилмой, хотя прекрасно понимал ее. Состояние Гильерми внушало опасения и ему.