Васька путешественник - [28]

Уцелевшие грызуны обычно уходят из вымершей колонии и переселяются на свежее место, где и живут. Должно пройти несколько лет, прежде чем малочисленное поселение грызунов вновь разрастётся и даст начало новому подъёму. За это время сменится не одно поколение зверьков, а молодые опять уже восприимчивы к болезни, которая погубила их предков. В этом и заложен роковой зародыш нового грызуньего мора.

Итак, главная причина найдена! Это заразные болезни. Вот тут-то и приходится подумать, — можно ли при их помощи бороться с грызунами? Не слишком ли опасно это оружие и для того, кто его поднимет?! Много было в истории случаев, когда люди заражались от грызунов болезнями и очень страшными болезнями.

Люди в белых халатах надевают себе на лицо защитные маски и садятся за лабораторные столы. Они работают терпеливо и спокойно, не замечая, как стрелки на часах описывают круг за кругом. Через руки, в тонких резиновых перчатках, проходят тысячи мышей, крыс, полёвок, сусликов — живых и мёртвых, больных и здоровых. Десятки тысяч стёклышек с капельками крови, с тончайшими пластинками, вырезанными из внутренних органов больных грызунов, сменяются под объективами микроскопов. Не будем мешать этим людям, — работа у них сложная и очень ответственная.

Вернёмся в наш заповедник.

Ещё прошлым летом мы заметили, что на наших дальних островах появилось много поселений общественных полёвок. Видно было по всему, что зверюшки размножаются, как мухи. Я стал думать: как же попадают полёвки на пустынные острова, отделённые от материка иной раз порядочным пространством воды? Все грызуны, особенно мелкие, вроде мышей и полёвок, умеют хорошо плавать — это так. Но что заставляет их пускаться в опасные «морские путешествия», — пока непонятно. А может быть, грызуны не переплывают на острова, а перелетают по воздуху? Шутки в сторону — такое тоже может произойти.

На островах, где появились полёвки, гнездятся чайки. А они, как известно, очень много ловят грызунов на материке и приносят их своим птенцам. Разве не может случиться так, что какая-то хохотунья, поймав где-нибудь на пшеничном поле грызуна, не убила его сразу, а взяла в клюв живого и понесла на свой островок. Там, у гнезда чайка открыла клюв, полёвка-то и шмыгнула прочь, да и спряталась в ближайшую трещинку на почве. Конечно, такие случаи бывают редко, но чайки ежедневно вылавливают тысячи грызунов и, пусть хоть один из каждой тысячи уцелеет и останется жить на острове! Вот и готова новая маленькая колония полёвок. А дальше всё пойдёт своим чередом — грызуны будут размножаться и постепенно займут весь островок. Чайки здесь полёвок преследовать особенно не будут, так как у этих птиц есть одна, ещё не совсем разгаданная особенность поведения, — они ничего почти не собирают и не ловят съестного вблизи своих гнёзд, а летят за добычей куда-нибудь подальше.

Откровенно говоря, я считаю этот воздушный способ переселения грызунов на острова даже более вероятным, хоть и происходит оно почти как в сказке. Впрочем, как бы там ни было, а на наших заповедных островах появилось много общественных полёвок, и об этом я доложил своему начальству. Так у нас полагается делать.

Весной обнаружилось, что полёвок стало ещё больше. Особенно ими были заражены остров Круглый и маленький совершенно необитаемый островок, лежащий в дальней части заповедника, к востоку от Круглого. На карте этот островок никак не называется, но мы его прозвали Гусиным — за то, что зимой на нём постоянно ночуют стаи диких гусей.

Я снова написал в своё управление о нашествии грызунов. После этого из города приехал высокий, худощавый и очень деликатный человек в сером плаще и такой же шляпе. Он вошёл ко мне в лабораторию и представился:

— Врач Алиев! Прислан к вам по поводу грызунов.

Из разговора с приезжим выяснилось вот что. Нам дано задание провести исследование полёвок, чтобы установить, — когда у них появятся самые первые признаки начинающегося «спада», и определить, от какой именно болезни они будут погибать. Для этого придётся ловить грызунов, вскрывать их и тщательно проверять состояние их внутренних органов. Таким образом и удастся обнаружить первых заболевших зверьков ещё до того, как среди них начнётся поголовный падёж.

Я понимал, что для такой работы нам придётся переловить порядочно полёвок, но всё же спросил приехавшего доктора: сколько зверюшек он намерен исследовать? Алиев ответил не задумываясь:

— Пять тысяч!

Такой цифры я не ожидал и для верности переспросил:

— Тысяч?

— Да, пять тысяч. Иначе трудно будет сделать достоверный вывод.

После этого я вызвал к себе дядю Ваню Колесникова и отдал распоряжение на морском языке:

— Свистать всех наверх!

Это значило: собрать всех сотрудников в контору заповедника по важному и срочному делу.

Дядя Ваня пошёл своей неторопливой походкой выполнять поручение, а я, глядя ему вслед, от души пожалел, что Митя Саблин получил отпуск и уехал с Рыбачьего. Этот расторопный парень был бы очень нам сейчас полезен.

Обсудив подробности проведения «мышиного аврала», мы наметили такой план. Все мы завтра же выезжаем на остров Круглый, где будет проводиться главная работа по полёвкам. Там остаётся большинство наших сотрудников, во главе с доктором Алиевым, который развёртывает на Круглом свою походную лабораторию. Места там много, полёвок видимо-невидимо, — там и следует выискивать то, что нам нужно — первых заражённых зверюшек. Однако нужно проверить полёвок и на островке Гусином. Для этого я решил: сначала помочь наладить работу на Круглом, а потом вдвоём с дядей Ваней переправиться на Гусиный и начать там ловлю и исследование грызунов.