Варщик 4 - [17]

Лека завелся с пол-оборота. Я затронул тему, которая его волнует.

— Если бы не я, то хрен бы кто согласился туда ходить! Кому нужна работа, где тебя хватит всего на две смены?! Плати хоть миллионами, в гробу они не понадобятся! Вот и получается, что работа всей станции держится на мне! Как только я перестану спасать их никчемные жизни и позволю радиоактивным частицам сделать то, что они должны делать, вся эта хренова станция, а вместе с ней и ядерный городок, к херам, загнутся! Придурки в городе просто не хотят верить в то, что с ними станет, если реактор остановится. Остановится всё, где есть электроника! А она есть везде! Заводы, фабрики, котельные. Вырубятся телефоны и компьютеры. Из азартной столицы, в которую Стольный превратили надменные ублюдки, вроде Диара, город превратится обратно в огромную деревню, где правят жестокие братства и беспределят залетные рейдеры из нейтральных земель! Ты, калека, лишком туп, чтобы понять это! Так что в следующий раз, когда вздумаешь открыть свой поганый рот, десять раз подумай, иначе твои слова могут оказаться не ценнее моего пердежа! — Лека стоял передо мной полусогнувшись, как будто готовился прыгнуть. Шею прорезали бугры вен, а маленькая голова покраснела и на фоне белого халата походила на сигаретный уголек. — Городская пид***сня думает, что сделала мне одолжение, оставив в живых. На самом деле, это я делаю им одолжение! Твои пять минут закончились, инвалид! Проваливай или плати!

— Разве я сказал, что ты не нужен Стольному?

— Что?! — Рявкнул Лека, и слюна с его губ упала в лужицу разбившихся бутылок.

— Люди в городе знают, что реактор работает благодаря тебя. Не все, но знают. И я знаю, — я подошел вплотную к двери в соседнюю комнату. Взглянул на аппаратуру на столе и втянул запах растений. Повторил попытку несколько раз, используя восприятие на полную, но так и не различил запахов химических преобразований. Чистая ботаника. — Однако сейчас кое-что изменилось.

— Вали отсюда! — Лека безразлично махнул рукой.

— Теперь есть ещё один человек, который знает, как спасти рабочих от облучения.

— Не смеши! — На секунду доктор удостоил меня взглядом, а затем уткнулся в монитор и, уже не стесняясь, принялся разглядывать голых девиц. — Кто ещё?! Ты, что ли?! Калека-малолетка, который отдал пятьдесят тысяч за пять минут пустой болтовни?! Думаешь посмотрел на оборудование и препараты и всё понял?! Да пусть тут хоть сотня ученых копаются. Им понадобятся годы, чтобы воспроизвести мой продукт с более или менее правильными пропорциями. А затем ещё годы, чтобы довести его до ума, экспериментируя на людях. В лучшем случае они заменят меня лет через десять. К тому времени ядерный городок вымрет, к херам, а станцию растащат на металлолом!

— Я плохо разбираюсь в биологии и тканях, но понимаю в химии, — я подошел к рабочему столу и поднял колбу, на стенках которой остались разводы. — В этом сосуде ты смешиваешь жидкости из этих бутылок. Пропорция — шесть к одному. Потом подаешь сюда, — я потрогал шланг, ведущий к контейнеру. — Питательный раствор получаешь в тазу, — показал пальцем на жестяной таз с розовым ободком засохшей жидкости. Этот состав уже посложнее. Туда входят семь однокомпонентных препаратов и один двухкомпонентный. Могу назвать примерные пропорции каждого, но зачем, если это написано на обоях.

Доктор встрепенулся и посмотрел на стену над смесителем, где были нацарапаны цифры. Я стоял под таким углом к его монитору, что видел его голову среди двух гладких ног блондинки с упругими сиськами. Если отбросить белый халат доктора, то пропорции позволяли представить его вылезающим из неё. Картина, на которой сексуальная девчонка рожала злобного доктора, пугала.

— Ты кто такой?! — Он посмотрел на входную дверь и повернулся ко мне. — Чего тебе надо, безногий?!

— Ответ кроется в вопросе, — сказал я, разглядывая биологические брикеты под брезентом. — Должен признать, что процесс взращивания искусственных тканей с клетками высокой степени замещения — это… Отличная работа. Разобраться с этой часть будет сложнее, но если я и ошибусь, то в пределах допустимого. Если мой продукт будет не таким качественным, то в худшем случае работяги не досчитаются десяти-пятнадцати лет жизни. Вынужденная жертва. А вот ты станешь не нужен Стольному. Готов поспорить, что уже на следующий день сюда заявятся десятки желающих порезать тебя на стейки.

Лека пошевелил седую копну волос и пощелкал зубами. Взгляд его то и дело прыгал между дверью, шариковой ручкой и скальпелем.

— Башмак!

Дверь открылась, в кабинет вошел механик. Я не боялся, что Лека кинется на меня. Хотел лишь предупредить нападение, чтобы сохранить диалог. Инвалид мог показаться легкой целью, а бородатый хмурый мужик в берцах — вряд ли.

— Не злись, Лека. Я не собираюсь тебя шантажировать. Шантаж — не самая лучшая идея, учитывая, что я собираюсь лечь под той нож. Пообещай, что постараешься вернуть мне ноги, а я заплачу столько, сколько скажешь.

Мои слова немного успокоили доктора. Он перестал скрипеть зубами и скрестил руки на груди:

— Как я уже сказал, деньги мне не нужны, но… есть кое-что другое.