Евгений Яровой вышел на крыльцо фамильного дома с ребенком в руках. С момента рождения прошло не больше трех часов. Охранники, бросая боязливые взгляды, суетились во дворе. Пять машин собрали в кортеж, люди Яровых занимали положенные места, проверяли выезд, звонили в администрацию, чтобы согласовать зеленый коридор. Охранники вели себя более или менее сдержано, а вот слуги и работники поместья перепугались не на шутку. В ушах до сих пор стоял гул от звериного рыка отца, а в памяти осталась перевернутая мебель и разбитые вазы.
– Всё будет хорошо, – сказал Евгений и посмотрел на сына.
Дверь за спиной открылась, Николай Яровой вместе со свитой окруживших его охранников вышел из дома, глянул на внука, пошел к машине.
– Поторапливайся!
Отец Евгения был уже не молод, но по-прежнему обладал огромной силой. Всё ещё безоговорочный лидер стаи. Евгений никогда ему не перечил, но сегодняшняя ссора зашла слишком далеко. Отец был в шаге от того, чтобы обратиться в форму.
– В машину!
Начальник охраны поднялся на ступеньки и показал Евгению рукой вниз по лестнице – требование, замаскированное под приглашение.
– Не понимаю, на что ты рассчитываешь, – сказал отец, когда Евгений сел в машину. – Наш сенсор всё прекрасно видел. Ты сомневаешься в его способностях?
– Это мой сын.
– Тебе не повезло.
В окне на втором этаже появилась жена. Слезы лились из глаз, в стекло впечатались побелевшие ладони. Она постояла несколько секунд, а затем рухнула на пол, отказываясь верить в происходящее. Евгений сделал вид, что не заметил её. Он должен показать хладнокровие и силу, по-другому отца не переубедить.
– Неужели он принесет семье так много проблем? – спросил Евгений и посмотрел на отца.
– Его существование уничтожит нашу семью, – ответил отец. – Когда Восьмерка узнает, что в семье Яровых появился еретик, они…
– Не называй его так.
– А как мне его звать? – отец посмотрел на Евгения.
– Его зовут Никита.
– Ты можешь дать ему имя, но не фамилию.
– Тогда я тоже откажусь фамилии.
Николай медленно выдохнул.
– Веди себя как мужчина. Будто ты не понимаешь, между чем стоит выбор. Булатов собрал половину голосов против меня. Я удерживаю шаткое положение, но когда он узнает, что в сердце нашей семьи появился… – дед посмотрел на внука и нахмурился. – Очень быстро он доберет нужные голоса и выкинет нас из Восьмерки. Рассказать, что будет дальше? Он заберет всё. Наш бизнес, наши активы, наше имущество и… наши жизни… Все до последней. Твоя жена, мать, братья, сестры, племенники и племянницы… Булатов не побрезгует замарать руки кровью женщин и детей.
Малыш всхлипнул, Евгений сильнее прижал его к груди.
– Должен быть выход! В конце концов…
– Хватит! – в голосе Николая послышались нотки волчьего рыка. – Хватит, трепаться! Ты сам согласился поехать к Старцу, чтобы убедиться, что нас сенсор не ошибся. Я организовал встречу, и мы туда едем. К чему продолжать этот бессмысленный разговор? Теперь слово за Старцем.
Неужели всё происходило на самом деле? Десятки тысяч детей рождаются каждый день и проходят процедуру осмотра. С самых первых минут жизни сенсор способен разглядеть отклонения в силовом поле аппера. Но как подобное могло произойти с Яровыми? В семье аристократов с чистейшей родословной родился ребенок, предрасположенный к наложению печатей молчания. Последние пять сотен лет великие дома опираются на индивидуальную культивацию силы по линии своей крови, а в семье Яровых родился тот, кто способен её уничтожать. Травоядный львенок в прайде истинных убийц.
Теперь слово за Старцем. Евгений пошатнул авторитет сенсора семьи Яровых, усомнившись в правильности его оценки, но сейчас это не значило ровным счетом ничего. Он выбирал между тем, чтобы больше никогда не увидеть своего сына и тем, чтобы выиграть немного времени.
… … …
Они стояли в темной прихожей. Потертые обои, скрипучий деревянный пол, накренившийся шкаф. Учитывая, какие люди посещали Старца, он мог залить квартиру золотом и осыпать бриллиантами, но деньги его не интересовали.
– Я пойду один, – сказал Евгений.
– Нет.
– Да! – Евгений посмотрел отцу в глаза. – Я поговорю с ним наедине, а потом зайдешь ты.
– У тебя будут ещё дети.
– И я их всех защищу!
Евгений откинул шторку, прошел по коридору, оказался в такой же темной и плохо обставленной комнате. Старец сидел в кресле, пальцем показал на стол.
– Ребенка положи сюда!
Евгений повиновался. Положил малыша на столик у правой руки Старца между пепельницей и кружкой с коричневым налетом от чая. Белая плевка почти полностью затянула зрачки старика, оставив лишь черные точки. Почти ослеп. Но ослеп лишь к предметам, но не к людям. Уже долгие годы способность – читать внутреннюю силу апперов – служила ему глазами.
Старец потянул руку к ребенку.
– Он хочет отдать его, – сказал Евгений. – Мальчика увезут в случайную страну, передадут случайной семье, а свидетели исчезнут. Ни я, ни мой отец никогда не сможем его найти.
Старец посмотрел на мальчика, задержал над ним руку.
– Прямо сейчас я не смогу переубедить отца, – сказал Евгений. – Но если вы дадите мне время… Наш сенсор нашел у мальчика отклонения. Навряд ли он ошибся. Я специально приехал к вам, чтобы выиграть время. Я не прошу полностью отвергать эту теорию, а лишь высказать сомнения. Дайте мне крошечную зацепку, благодаря которой я сохраню своего сына.
