Печать правосудия - [5]

– Уберу гематомы, – сказал она и прикоснулась пальцами к моему распухшему носу.

Чем глубже рана, тем теснее требовался контакт. Первое время было больно, но с каждой минутой дышать становилось чуточку легче, пропадало ощущение набитой в нос ваты.

– Положи! – вдруг рявкнула Фита, отчего я дёрнулся и взвыл от боли.

Фита лишь сильнее прижала меня к койке свободной рукой и сощурила фиолетовые глаза.

– Ладно, ладно, – промямлил Пауль и положил на место колбу со стручками какого-то растения. – Ты чего так орёшь?!

– Родители меня грохнут, если узнают, что я вас сюда привела. Тебе, кстати, как я посмотрю, досталось меньше остальных, можешь на улице ребят подождать.

– Нет, спасибо, – ответил Пауль и упал в кресло рядом с аквариумом, в котором не было рыбок – лишь водоросли.

По сравнению со мной и Бублем Пауль вышел сухим из воды, но Фите не нужно было знать – как так вышло.

– Разборки… как это по-детски, – сказала Фита, поправляя белые волосы с выкрашенными голубыми локонами. – Когда вы уже успокоитесь?

– Они просто поскользнулись, – Паулю не сиделось на месте и теперь он уже маячил у стенда с информацией.

– Поскользнулись с разницей в несколько часов, – Фита глубоко вздохнула, прикрыла глаза, чтобы почерпнуть новую порцию энергии.

О, да. Никакой лёд и даже обезболивающее не сравнятся с этим ощущением. Реальное колдовство, блин.

– Всё! – оборвала кайф Фита и дёрнула меня за майку. – Слезай!

– Маловато, – я нехотя скинул ноги. – Посмотри, у меня ещё под глазом что-то.

– Вставай, у меня для Бориса ничего не останется.

Фита знала своё дело. Не просто так лекари-апперы получали дипломы спустя пять лет обучения. Программа работала в совокупности и, нужно признаться, даже в нашем небольшом городке получались неплохие специалисты. На первых двух курсах их обучали по общей лечебной программе, натаскивали правильной работе с силой. К третьему курсу их разбивали на специальности. Хирурги, терапевты и так далее. В течение всей учебы они практиковались, в том числе постоянно повышали КПД своей силы. Аккумулировать в теле много энергии – это ещё не профессионализм. Профессионализм – грамотно её использовать. Фита только начинала.

– И сколько твои родоки заколачивают в месяц? – спросил Пауль. На этот раз он занял место за столом главного лекаря.

– Во-первых, это не твоё дело. Во-вторых, не все люди делают что-то только ради денег. Понял?!

– Ага, но твой папа ездит на Лексусе.

– Ты сейчас выйдешь отсюда.

– Молчу-молчу.

Клиника называлась «Фитолекарь»; фито от греческого «растение». Лекарственные растения, короче. Её основали родители Фиты. Фиту, кстати, звали Настя Нахимова, а прозвище к ней прицепилось именно из-за клиники. Она не сопротивлялась. Как понятно из названия, родители Фиты специализировались в большей степени на лекарственных растениях. Рецепты, банки склянки, колбы, парки, перепарки, пропарки, дистилляты, шмыстиляты. Фите досталась способность покруче – способность непосредственно к лечению. Уже с тринадцати лет она подсушивала нам царапины и битые колени.

– Фу-у-ух, – тяжело выдохнула Фита и убрала руку от лица Бубля.

Синяк стал чуть меньше и посветлел. И невооруженным глазом было видно, что на меня она потратила намного больше сил. Фита побледнела, плечи осунулись, руки чуть затряслись, она сложила их в замок.

Неприятно, наверное. Подобную картину я как-то наблюдал и с Паулем. И не один раз. В замесах этому только дай пострелять; он разбрасывается энергетическими сферами так, что потом приходится волочить его домой на руках. Со мной такого не бывало ни разу. Я чаще испытывал проблемы от перенасыщения силой. С этим мне повезло; жаль не повезло с формированием способности.

– Он хотел тебе ещё одного пациента привести, – фыркнул Пауль.

Фита его не услышала или не обратила внимания. Бубль принёс ей воды, и теперь она лежала в кресле пациента, набираясь сил. Корчика я на самом деле хотел сюда притащить. И нет, не потому, что я такой хороший и мне до всех говнюков есть дело. Сучара мне чуть яйца всмятку не разбил. Интересно, Фита бы с ними помогла? Не важно. Я больше боялся за свою шкуру. Опыт подсказывал, что на улице на любую силу отвечают другой силой. Часто большей.

Надо было всё-таки этого придурка притащить и положить на кушетку вместо меня. Я мог уладить конфликт и спокойно вернуться к ржавым ведрам с болтами.

Пауль время от времени косился на меня и лыбился. Он был в игре. Он прекрасно понимал, что мы сделали ответный шаг. Именно тот шаг, которого так ждал Горинов.

Фитолекарь был напичкан мазями, травами, порошками и всякой более неприятной и даже мерзкой херней, вроде: жуков, пауков, слизней и пиявок. Мертвые пугали не так сильно. От живых скорпионов, сколопендр и змей по коже шли мурашки.

Фита объяснила Бублю из каких трав ей сделать чай. После выпитой кружки выглядела лучше. Мы же получили по компрессу из каких-то подорожников. Халява закончилась, мне шлепнули подорожником на нос, Бублю – на глаз.

– Ладно, – Пауль поставил на стол рюкзак. – В конце концов мы заглянули к тебе по поводу. У нас для тебя подарок.

– Спасибо, – Фита расцвела сильнее, чем от чая.