Вареон - [21]

— А еще говорят, что он любовник вашей матери, — содрогнулась Анлерина. — И как это сочетается с верностью моему отцу?

— Это что-то новенькое, — удивленно ответил Хамал, но я-то знала, что он бесстыдно врет. — Не думаю, что Сарадна так глупа.

— Не волнуйся, — успокоила принцесса жениха. — Они осторожны. И нам это на руку — не будет Сарадны, не будет и свадьбы.

— Не будет и меня, — тихо ответил Хамал. — Лучше попроси отца наладить отношения с соседями. Моя недальновидная мать в своей ненависти уже оскорбила два государства, а нам не нужна война…»

Внезапно я проснулась, и пробуждение было болезненным и неприятным — будто кто-то силой вытянул меня из пелены сновидения. Разбудил меня, как ни странно, стоявший рядом Смерч. Крылья восьмикопытного нахала касались моих колен, а глаза зловеще светились в темноте голубым огнем. Я уже хотела возмутиться, даже рот успела открыть, как Смерч прошептал:

— Тихо! Сама не понимая почему, я закрыла рот, погасив в себе недовольство. В конце-концов, до сих пор пегасы отличались крайней тактичностью и просто так меня Смерч будить бы не стал, да и успею я повозмущаться, если он не сумеет объяснить причину своего странного поведения. Повинуясь пегасу, я прислушалась, кожей спины чувствуя, как поднял голову Снежок. Не зря прислушалась, потому что в комнате, помимо тихого дыхания спящих и негромкого храпа Белена, присутствовали какие-то лишние звуки. Сообразив, что эти «лишние звуки» в народе зовутся стонами, я резко села, просыпаясь окончательно. Мой ортопегас зашевелился, и его глаза засветились в темноте серебристым сиянием, Смерч все так же стоял рядом и, видимо ждал моей реакции. Я осмотрелась. Возле кровати, на полу спал Белен.

Едва я легонько прикоснулась ладонью к его плечу, как храп прекратился, он открыл глаза и прошептал:

— Поспать не дают…

— Тише, — сама того не замечая, повторила я слова ортопегаса. — Слышишь? Белен услышал. В темноте что-то холодное коснулось моей руки, и я поняла, что Белен обнажил свое чудо-оружие. Только мне почему-то показалось, что в данной ситуации это поможет мало. Тихонько я добралась до стонавшего во сне Ланса и осторожно коснулась его плеча, инстинктивно убрав руку, когда пальцы натолкнувшись на слишком горячую кожу.

— Вставайте, живо! — крикнул Белен, который в критических ситуациях соображал гораздо быстрее меня. — Нашему господину плохо! Кто-то завозился в темноте. Вареон первым подошел к кровати, в то время, как заспанный Вихрь торопливо зажигал свечи. Принц рассеянно посмотрел на больного, потом на Енаха и тот быстро произнес:

— Надо сбить температуру! Мне стало жутко. Енах выскочил из комнаты и вскоре сонные и отчаянно зевающие слуги принесли пустую лохань, которую Ганар, не теряя времени, заполнил холодной водой. Вареон помог Вихрю перетащить моего «мужа» к лохани, в то время, как я, дрожа от холода и не замечая дрожи, все так же сидела на кровати. Ланс внезапно забился, заливая пол водой, и губы стоявшего рядом Белена затряслись от бессилия. Кто-то постучал в дверь. Бледный хозяин, искоса посматривая на притихших ортопегасов, осторожно предложил послать за лекарем. Когда маленький лекарь с круглым лицом прибыл, Ганару и Вареону уже удалось сбить температуру, но Ланс лишь сильнее метался под действием неведомой болезни. Большинство времени он молчал, лишь стонал и рвался из цепких рук бледных от тревоги мужчин, в то время как ортопегасы, опасаясь попадаться под ноги снующих вокруг людей, сжались до небольших размеров и уселись возле меня на стоявшей у стенки скамье.

— Магия, — констатировал лекарь. — Кто-то атакует его изнутри. Нам нужен целитель.

— Ну, так приведите! — закричал взволнованный Вареон, но лекарь лишь покачал головой:

— Наш целитель вчера мирно скончался от старости. Нового еще не прислали. Простите, я ничего не могу сделать. Давайте ему настойку, но это вряд ли поможет.

— Отлично! — зашипел Белен, когда лекарь вышел. — Что теперь делать будем, господа маги? А, Вареон? — принц отвел глаза. — Может, ты скажешь, Ганар? Где ваши знаменитые знания и таланты?

— Вам надо спасать госпожу, — заметил Енах. — Если Ланс попадает под чужое влияние, могут произвести атаку и на нее. Ей опасно здесь находиться.

— Никуда не пойду, — прошипела я. — Даже и не думайте, он мой муж, я останусь здесь!

— Он не муж тебе, ведьма! — зашипел Белен, и Вихрь не выдержал:

— Может хватит оскорблять всех подряд? Да и было бы кому! Она больше помогала Илахану, чем ты, так называемый друг. Марга-то не оскорбляла его своим презрением, не выплескивала на него кастовую ненависть! Тебе не нравятся антрионы — это твои проблемы, а не его, понял! А теперь уведи госпожу, и не спускай с нее глаз. Если что-то с ней случится — ответишь передо мной! Белен ненавидел антрионов, но подчиняться явно привык. Пусть даже глаза его и горели гневом, но он послушно помог мне накинуть на плечи плащ и вывел меня из комнаты. Сопротивляться не было сил, а в душе темным туманом клубилась обида. Опять двадцать пять: я всем мешала, я была для них чужой, и даже не могла побыть с Лансом, хотя понимала его лучше, чем каждый из них! Я даже сливала свою душу с его, а они… Внизу случилось вполне предвиденное. Меня посадили за столик, Белен сел рядом и вскоре нажрался, как свинья, предоставив меня самой себе, а Снежок, съежившись до размера кошки (он и это умел!) примостился на моих коленях. Идти наверх я не решалась, больше идти было некуда, и мне ничего не оставалось, как сидеть и молча наблюдать за посетителями. А наблюдать было за чем: внезапно дверь отворилась и в сонный зал вошла худенькая, маленького роста девушка с бледным лицом-сердечком и умными светлыми глазами. Ее тонкие и не слишком густые волосы были собраны в тугой пуританский пучок, а на лице не наблюдалось ни капли косметики, зато чуть позади нее шел модный в то время уродливый карлик в коричневом плаще, едва передвигавший ноги под тяжестью вещей госпожи. Белен икнул, поднял пьяную рожу, посмотрел на меня мутным взглядом, выдавил какое-то проклятие в адрес всех женщин и снова заснул.