Вандербикеры и таинственный сад - [30]

– Привет, – сказала она. – Ты на площадку?

– Ага, – ответил Оливер, сердито подкидывая мяч.

Энджи присоединилась к нему. Несколько минут они шли молча, а потом она спросила:

– Как посадки?

– Ужасно. Мы встретили Германа. Он, как всегда, выпендривался и страшно меня бесил. Я думал, ты придёшь.

– Я же сегодня ездила с папой к тёте Урсуле. Забыл? Я тебе говорила!

Оливер перевёл дыхание, стараясь успокоиться.

– Мы посадили рассаду мисс Джози. Хочешь посмотреть?

– Конечно!

Они подошли к саду, и Оливер обнаружил, что плющ, за которым он так старательно прятал замок, сорвали с ворот, и теперь он валялся на земле, увядший и поломанный. Там, где раньше висел замок, ничего не было, а ворота в этом месте изуродовали.

– Это ещё что такое?! – воскликнул Оливер.

– Тише! – шикнула на него Энджи. – Вдруг это вор?! Может, он ещё там!

– Да что ему там воровать? – возразил Оливер, но ворота всё-таки приоткрыл тихонько и медленно. Они заглянули внутрь.

Деревья им не махали. Листья плюща не покачивались на ветру. Птицы не пели. Оливер широко распахнул ворота и подошёл к тому месту, где они посадили рассаду мисс Джози.

– А это ещё что за розовые флажки?!

Энджи ахнула:

– Бедные растения!

Оливер наклонился и обнаружил, что многие из них растоптали! Он попытался выпрямить стебельки, но ничего не вышло.

– Подожди, не трогай следы, – попросила Энджи. – Это же улики! – Она присела их рассмотреть, а потом поднялась и повернулась к Оливеру. – Ты знаешь кого-нибудь в дорогих туфлях с гладкой подошвой?

* * *

Оливер с Энджи побежали обратно в «песчаник», чтобы обо всём рассказать Джесси, Гиацинте и Лэйни. Девочкам захотелось тут же пойти в сад и посмотреть на причинённый ущерб своими глазами, но мама им запретила.

– Уже восемь вечера. Куда вы собрались? – спросила она.

Ответить ей было нечего, и дети поплелись наверх готовиться ко сну.

Спалось им этой ночью неспокойно. Лэйни то и дело вскакивала и ко всем приставала с вопросом, сколько времени. Оливер никак не мог уснуть и считал книжки на полках вместо овец. Он насчитал двести шестьдесят одну книжку, но даже после этого не почувствовал себя уставшим. Джесси повторяла в уме таблицу Менделеева, а Гиацинта дремала в спальном мешке, обнимаясь с Францем. Казалось, утро никогда не настанет.

Понедельник, 2 июля м-р Джит лежит в больнице 7 дней До Садовой феерии 12 дней

Глава двадцать первая

В пять минут девятого Вандербикеры подошли к дому Энджи на сортировку мусора. А в девять, когда они уже вышли из подвала, она сказала:

– Жалко, что я не могу помочь вам с садом.

– Ну да, твой папа будет не в восторге, если ты пропустишь занятия, – ответил Оливер. – Заставит ещё год мусор разбирать.

– А мне нлавится лазбилать! – заявила Лэйни. Сегодня она нашла много упаковок из-под яиц, в которые можно было посадить семена.

– Потом мне всё расскажете, – попросила Энджи. – И не забудьте изучить следы! – бросила она через плечо, забегая за угол.

Вандербикеры поспешили к саду. Когда Оливер распахнул ворота, Гиацинта закрыла лицо руками.

– Боюсь смотреть! – пискнула она.

– Какой кошмар, – прошептала Джесси.

Землю разбросали, повсюду воткнули розовые флажки, растения потоптали – да, выглядело это ужасно!

– Посмотрите на следы, – сказал Оливер. – Видите, тут такой гладкий отпечаток? Как от моих парадных туфель, у них тоже гладкая подошва. А вон там явно следы какого-то строителя. – Он кивнул на симметричные прямоугольники, совсем не похожие на полосатые отпечатки кроссовок Вандербикеров.

Гиацинта поставила ногу на один из них и ахнула:

– Они огромные!

Джесси помрачнела:

– Да ясно, кто тут был. Надо позвонить Триджу.

Она достала телефон и набрала номер, но никто не ответил, и Джесси оставила голосовое сообщение.

– Как-то это подозрительно, – пожаловалась она. – Где Тридж? Почему не отвечает на звонки?

– Надо пойти к виновнику, – решил Оливер. – Прямо сейчас.

* * *

Гиацинта не понимала, зачем идти к мистеру Хаксли домой. Не проще ли позвонить? Может, его вообще нет дома! А Оливер считал, что соврать по телефону легко и лучше допросить подозреваемого лично. Гиацинта не любила ссоры и предпочитала, чтобы все друг с другом ладили, вели себя вежливо и мирно радовались жизни. Оливер не любил оставлять вопросы не решёнными и предпочитал не отступать.

Оливер никогда не был у Германа, но все в школе знали, где он живёт, потому что его дом стоял недалеко от школы и потому что Герман всем хвастался, что у него квартира в роскошном новеньком здании в Гарлеме.

Вандербикеры вышли на бульвар Адама Клейтона Пауэлла-младшего и свернули на север, на Сто сорок четвёртую улицу. Оливер остановился перед сверкающей серебристой многоэтажкой с громадными окнами от пола до потолка на каждом этаже.

– Вот, тут он живёт, только я не знаю, в какой квартире, – сказал он. – Может, на домофоне есть фамилии?

Он принялся изучать электрическую панель с кнопками, прикрывая её рукой от света.

– Оливер! – позвала Гиацинта.

– Да?

– Кажется, я знаю, с какого он этажа. – Она показала пальцем наверх.

Балкон на пятом этаже выделялся среди остальных: он был покрыт разноцветным вязаным пледом, с которого волнами свисали связанные на пальцах гирлянды. Казалось, на этом балконе взорвался вагон разноцветных свитеров.