Вам доверяются люди - [18]

Телефонный звонок прерывает беседу. Тетя Глаша на цыпочках удаляется, прихватив свой поднос с пустым стаканом и тарелкой, а Илья Васильевич слышит в трубке оживленно-властные интонации Бондаренко.

— Товарищ Степняк? Доброе утро! Звоню, чтоб предупредить: в десять пятнадцать будем у вас. Кроме того приедет председатель райисполкома, один товарищ из горздрава и… Впрочем, нет, пока не скажу. Везу подарок, да такой, что пальчики оближете!

Таисии Павловне очень хочется, чтоб Степняк проявил любопытство, и он отлично понимает это, но в памяти всплывает полузабытая строка: «Бойтесь данайцев, даже дары приносящих». И Илья Васильевич еле удерживается, чтоб не произнести ее вслух.

— Боюсь сюрпризов, — говорит он с неискренним смешком.

— А этому обрадуетесь, — уверенно отвечает Бондаренко.

— Аппарат для наркоза?

— Ну какой же это подарок? Нет, дорогой товарищ, берите выше.

— Выше? — Степняк и в самом деле начинает испытывать некоторый интерес. — Не мучайте, Таисия Павловна!

— Ох, как жалостно… — она удовлетворенно смеется. — Ладно, ладно, не падайте в обморок: везу вам Мезенцева! В полное ваше владение! Довольны?

— Мезенцева?! Федора Федоровича?!

Степняк действительно поражен. Шутка ли — профессор Мезенцев, бог полостной хирургии, которого еще в годы войны берегли как святыню и дальше Москвы не отпускали. Мезенцев! Именно в войну он прогремел своими смелыми операциями, потом возглавлял клинику специального института; по его книгам учатся теперь студенты. Немыслимо, чтоб этот ученый согласился…

— Вы живы? — весело осведомляется Бондаренко.

— Мезенцев будет у нас консультировать? — все еще не веря услышанному, спрашивает Степняк.

— Мезенцев будет штатным работником вашей больницы! — торжествующе объявляет Таисия Павловна и, понимая, как ошеломлен Степняк, переходит на доверительный тон: — Ну, слушайте, я вам кое-что объясню. Его институт вместе с клиникой перебазируется на периферию. Между нами — к черту на кулички. Это решение очень высоких инстанций. А Мезенцев коренной москвич и не имеет ни малейшего желания менять местожительство. На шестьдесят шестом году жизни это в самом деле нелегко, — Таисия Павловна почему-то вздыхает. — В общем, сложилось так, что нам удалось перехватить его для вашей больницы. Понимаете, как вам повезло?

— Понимаю… — растерянно бормочет Степняк. — Значит, Мезенцев будет главным?

— Упаси боже! — слышно, что Таисия Павловна искренне негодует. — Неужели вы считаете меня способной на такой подвох? Да сам Мезенцев ни за что не согласился бы на главного… У вас же намечены два хирургических отделения. Первое возглавит Мезенцев, второе — ваш Рыбаш. Выдвижение молодых кадров, здоровое соревнование и так далее… Вы слушаете?

— Да, — говорит Степняк и от души благодарит: — Да, Таисия Павловна, это действительно дорогой подарок!

Бондаренко довольна:

— Вот видите, товарищ Степняк, я знала, что мы отлично сработаемся.

4

В четверть одиннадцатого они приезжают. Грузный, с тяжело нависшими веками и короткой шеей председатель райисполкома; белесый, с расчесанными на пробор редкими волосами, в модных очках со светлой оправой представитель горздрава, высокий, с сухим, аскетическим лицом Мезенцев. У Мезенцева крупная, красивая, совершенно седая голова, коротко подстриженные виски и очень черные брови под светлыми, насмешливо-проницательными глазами. Степняк видел Мезенцева в военные годы, на всесоюзном совещании хирургов. Тогда волосы у него были еще совсем темные, с легкой проседью, и эти черные брови не так выделялись на лице.

В строгом черном костюме, вырезанном как фрак, и белой блузке с пуговками-бриллиантиками, Таисия Павловна похожа на дирижера. Она и в самом деле упоенно дирижирует всей церемонией. Знакомит Степняка с приехавшими, говорит несколько слов о каждом из присутствующих врачей, мягко командует порядком представления и, наконец, улыбнувшись председателю райисполкома, объявляет:

— Иннокентий Терентьевич очень торопится. Да и товарищ Белявский (она делает легкий жест в сторону представителя горздрава) тоже. Так что покажите нам коротенько ваш дворец, а уж потом мы с Федором Федоровичем, — тут Бондаренко кладет пальцы на рукав Мезенцева, — досконально познакомимся со всем и со всеми…

Степняк покорно склоняет голову. При выходе из кабинета тетя Глаша поджидает приехавших с новенькими, подкрахмаленными халатами. Иннокентий Терентьевич с трудом влезает в поданный ему халат. Таисия Павловна забывает застегнуть свой. Зато Мезенцев аккуратно и неторопливо застегивает все пуговицы, даже на обшлагах. Белявский деловито спрашивает:

— Где брали халаты?

— Шили в ателье нашего района, — поспешно отвечает Бондаренко.

Ритуал соблюден. Четверо приехавших в сопровождении Степняка начинают обход.

Лознякова что-то шепчет Рыбашу и Гонтарю, и оба незаметно отстают от процессии. Зато Окунь, раскрасневшийся и хлопотливый, все время держится поблизости от Бондаренко и старается завладеть вниманием председателя райисполкома.

— Рентгеновский кабинет, — щелкая выключателем, бесстрастно поясняет Степняк и вскользь добавляет: — Пришлось пробивать стенку, чтобы соединить с приемным отделением.