Валентина - [47]

– У меня есть любовница, – продолжал майор. – Славная девочка, она была в Данциге, когда мы там стояли. Ей тоже не понравится мое лицо. Вам нужна женщина, полковник, иногда любовница гораздо преданнее жены. – Майор коснулся повязки, закрывающей его голову и часть лица. Когда раны заживут и кожа стянется; он станет уродом.

– У меня есть кое-кто, – сказал Де Шавель. – В Польше. Но кому нужен однорукий калека? Самое лучшее, что мы можем сделать, друг мой, это перестать себя жалеть и думать о том, как бы снова вернуться в строй. У меня есть два глаза, а у вас – правая рука. Вместе мы можем считаться одним целым человеком! – Он горько засмеялся, но тут же замолк, поскольку еще сильно болела грудь. Майор ничего не сказал, он лишь дотронулся до своей повязки и медленно опустил голову на грудь. Де Шавель так и не понял, был это жест отчаяния или же майор просто заснул.

Глава 6

– Вас хочет видеть мадам, майор.

Поль Антуан Де Ламбаль поднял голову от бумаг, которые изучал, и нахмурился оттого, что младший офицер оторвал его от дел. Он был оставлен за старшего Французской Разведки в Варшаве, официально занимая пост военного советника при парламенте Великого Герцогства, и каждое донесение, которое он получал от своих агентов, было хуже предыдущего.

Боевой дух в Великом Герцогстве быстро падал, потому что газеты печатали новости о поражениях французов и о сожжении Москвы. Целью работы разведки и французских дипломатов было сохранение польской поддержки в тылу Императорской Армии и обеспечение сохранности путей снабжения провиантом. Он начинал думать, что это – невыполнимое задание.

– Кто она? И чего хочет?

– Она не говорит, майор. Она лишь сказала, что это очень срочно.

– Ба, – заметил Де Ламбаль, – всегда все очень срочно. Узнайте ее имя и скажите ей, что я ее не приму, если она не сообщит его.

Он был интересным мужчиной; его волосы за пятнадцать лет службы почти совсем поседели, у него были пронзительные темные глаза, и он носил одну из самых старых и знатных фамилий Франции. Он был кузеном княгини Де Ламбаль, красивой подруги Марии Антуанетты, которую парижская толпа растерзала на куски во время Революции. Его родители бежали вместе с ним в Англию, где он и воспитывался в сравнительной бедности. Он ненавидел свое изгнание и презирал своего аристократического отца за это бегство; но больше всего он ненавидел Англию и невыносимое высокомерие английской аристократии, которая выказывала презрение и недоверие к французским emigres, поскольку волнения Террора были забыты.

В девятнадцать он сделал свой выбор. Его родители и друзья могут оставаться в изгнании вместе с Бурбоном и своими старыми предрассудками; он не симпатизировал роялистам, ничего не значащим титулам и бессмысленным правилам этикета, окружающим преемника убитого Людовика XVI. Новая восхитительная эпоха начиналась во Франции под эгидой самого выдающегося молодого солдата в Европе. Францией уже не правили якобинцы, требующие голубой крови. Революция закончилась, и национальный дух требовал завоеваний, что привлекало Поля Де Ламбаля. Он вернулся, поступил на военную службу и уже через два года проявил себя и получил офицерское звание. Борьба была его жизнью. За выдающуюся храбрость во время испанской кампании молодой офицер и был награжден орденом Почетного легиона; но когда должна была начаться война с Россией, его сразила жестокая лихорадка. В результате он оказался в Варшаве, но это положение считал самым скучным и неблагодарным в Императорской Армии.

Младший офицер вошел в кабинет через несколько минут, в течение которых майор успел забыть о нем.

– Мадам зовут княжна Суворова. Она за дверью, месье, она отказалась ждать внизу.

– Суворова? Мне знакомо это имя.

– Вам оно должно быть знакомо, – отрывисто произнес женский голос. – Оно принадлежало одному из самых выдающихся генералов в мире.

Дама вошла в комнату и отбросила вуаль, которая закрывала ее лицо. Де Ламбаль приподнял брови и внимательно посмотрел на нее без тени удивления.

– Русский генерал. Кто вы, мадам, – эмиссар мира от царя?

– Нет, – резко ответила Александра; она с трудом сдерживалась. Ее нервы были на пределе от волнения и бессонницы; по приезде в Варшаву она скрывалась в гостинице в торговом квартале города, а выезжала лишь в наемном экипаже под густой вуалью, как будто была вдовой.

– Прошу прощения за вторжение, майор, но у меня к вам чрезвычайно срочное дело. Я должна поговорить с вами наедине.

Он встал и поклонился ей; она коротко кивнула с выражением нетерпения, которое не могла скрыть.

– Я не хочу садиться, спасибо, предпочитаю стоять.

Молодой офицер вышел, тихо прикрыв за собой дверь; Де Ламбаль был очень чувствителен к малейшему шуму; однажды он швырнул чернильницей в лейтенанта, который случайно хлопнул дверью.

– Чем могу быть вам полезен? – спросил он. Майор заметил, что дама еле сдерживает себя; у него самого был горячий импульсивный нрав, и он заметил те же признаки характера у гостьи. Она была красива, с необычными глазами.

– Моя сестра похищена, – сказала Александра.

– Вы обратились не туда, куда следует, мадам. Вам нужно поехать в полицию.