Валентин Пикуль - [123]
— Как я хотел бы написать книгу, чтоб у неё был бы такой же успех, — держа на руке пикулевский двухтомник, выражал своё восхищение Николай Николаевич. — Она будет жить вечно, вот попомните моё слово.
В течение нескольких дней «прощупав» Пикуля по вопросам дипломатии вообще и французской в частности, по истории в целом и XVIII веку особенно, удивлённый Николай Николаевич заключил:
— Валентин Саввич, ваши академические знания требуют во имя справедливости присуждения вам учёной степени доктора исторических наук без защиты диссертации — по совокупности ваших трудов. Обещаю, что этим делом я займусь.
— Вот это совсем не нужно, — отговаривал Пикуль. От этого не будет толку ни мне, ни вам.
Валентин Саввич «как в воду смотрел»: напрасные хлопоты Молчанова доставили неприятности только самому ходатаю…
Знакомство с А. В. Серёгиным дало большой и эффективный толчок творчеству и повлияло на жизненную позицию писателя. В том смысле, что заставило по-иному взглянуть на поколение 30-летних, тех, кто шёл на смену ветеранам войны.
Воспитанный, внешне эффектный, страстный знаток и любитель истории, Александр Васильевич покорил Пикуля. Они как будто бы давно шли навстречу друг другу. И слава богу, что их встреча состоялась. Она многое дала им самим, но самое главное — ещё больше выиграли читатели. С тех пор чаще обычного стали появляться в «Советской России» миниатюры Валентина Пикуля, а появившееся в газете интервью с писателем и профессиональное мнение авторитетного ученого (Н. Молчанова) о романе «Фаворит» произвели фурор в сознании читателей и повергли в шок критиков…
Немногим из современных литераторов уделял Валентин такое внимание, как Дмитрию Анатольевичу Жукову. Каждая встреча давала писателю много положительных эмоций.
Июль 85-го был богат на встречи с высокопоставленными людьми. 22 июля, по предварительной договоренности, квартиру Пикуля посетили председатель Совета министров ЛCCP Юрий Янович Рубен вместе с Владимиром Ивановичем Теребиловым — председателем Верховного суда СССР.
— Так вот где он фотографировался! — войдя в кабинет Пикуля и показывая на кресло в углу, воскликнул В. Тере-билов.
Имелась в виду фотография на обложке «Роман-газеты» с «Реквиемом…».
И, внимательно осмотрев размещённые на полке альбомы зарубежного искусства, Владимир Иванович удовлетворённо добавил:
— Теперь понятно. А то мы долго рассматривали фото и никак не могли понять, почему все книги библиотеки русского писателя на иностранном языке?
Разговоры были длинными и интересными. Могло показаться странным, что вместо ответов гостям на интересующие их вопросы Пикуль засыпал собеседников своими. Ему было интересно знать состояние дел в местах лишения свободы, поскольку сам собирался написать роман «Каторга». Ещё весной он отправил заявку в Лениздат, в которой говорилось:
«Предлагаю издательству новую книгу под общим названием “Оборона ”, в которую должны войти романы “Крейсера” и “Каторга”, заключающие цикл моих “дальневосточных” произведений (предыдущие романы “Богатство” и “Три возраста Окини-сан”уже вышли отдельными книгами).
Первый роман, “Крейсера”, посвящён героической обороне Владивостока летом 1904 года. В основе второго романа “Каторга” — события, связанные с созданием на Сахалине местными жителями и ссыльными каторжанами народного ополчения, которое в неравной борьбе с японскими захватчиками отстаивало в 1905 году дальние рубежи нашей Родины.
Роман “Крейсера” готовится к публикации в 8-м и 9-м номерах журнала “Молодая гвардия” в текущем году. С журналом “Наш современник” имею договорённость о публикации романа “Каторга” (объёмом в 20 авт. л.) в 1986 году…»
Романа ещё не было, но писатель «уже жил на каторге». Он жадно собирал материалы по истории Сахалина, прочёл книгу Сенченко о сахалинской каторге. Поэтому интерес, проявляемый Пикулем-каторжанином к судье, был абсолютно неподдельным.
Неожиданно симпатичное впечатление произвёл на Пикуля Юрий Янович. Понаслышке знакомый с персонами сусловско-зимянинского ранга, Валентин Саввич был приятно удивлён, обнаружив, что этот простой в обращении человек с широким спектром интересов хорошо знает историю России.
Время встречи с интересными людьми пролетело совсем незаметно, хотя длилось более пяти часов…
Спустя три дня Пикуль принимал у себя Дмитрия Антоновича Волкогонова с женой Галиной Алексеевной. Сопровождал заместителя начальника Главного политического управления СА и ВМФ представитель политуправления военного округа, полковник А. С. Сидоренко, ранее уже хорошо знакомый с нашим домом.
Надо сказать, что к этому визиту мы готовились с каким-то трепетом. Для меня, заведующей библиотекой окружного Дома офицеров, Д. А. Волкогонов представлял высочайший авторитет. Ещё бы! Главный политический идеолог, книги которого в армейских библиотеках стояли на одном из самых видных мест. Интерес Пикуля тоже был не праздным. Писателю хотелось узнать причину, почему его военно-исторические романы не задерживаются в поле зрения Воениздата.
Кроме того, думаю, в мыслях Валентина уже тронулось в рост зерно, которое вырастет позднее в роман «Честь имею». И он очень внимательно присматривался к поведению, манерам и образу мышления офицеров и генералов, стоящих на высоких ступенях армейской служебной лестницы, дающих им право и власть распоряжаться чужими судьбами.
В книге рассказывается об оренбургском периоде жизни первого космонавта Земли, Героя Советского Союза Ю. А. Гагарина, о его курсантских годах, о дружеских связях с оренбуржцами и встречах в городе, «давшем ему крылья». Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.