Валентин Пикуль - [125]

После некоторых, ранее упомянутых мною разногласий с издательством по поводу сентиментального романа Пикуль изучал представителя «Советского писателя» особенно тщательно. Но спокойный, уравновешенный, профессионально высокограмотный и к тому же много пишущий на исторические темы редактор быстро расположил к себе Валентина Саввича. Несколько дней постоянного общения сблизили двух литераторов. Перед отъездом Николая Михайловича, желая сделать ему что-то приятное и памятное, Пикуль попросил моряков организовать интересную экскурсию. И такое мероприятие состоялось.

Экскурсия на самом деле была необычной — на подводную лодку. И не столько НА, сколько В…. и с посвящением в подводники.

Ощущение теплоты и взаимной симпатии всегда характеризовало их отношения и в последующие годы…

Письма и посылки

Письма в адрес Валентина Пикуля шли постоянно. Поток их был неравномерен. Три — пять писем в день позволяли без особых хлопот ознакомиться с ними и, если встречался серьёзный проблемный вопрос, ответить на него. Но после выхода новой книги или выступления писателя по телевидению корреспонденция резко возрастала. В один из таких дней я пересчитала пришедшие письма — их было 48.

Каждый понимает, что не только ответить, но даже прочесть полсотни писем одному человеку за день непросто, даже если забросить свою основную работу.

Поэтому обязанность заниматься почтой с первых дней нашей жизни Валентин Саввич возложил на меня.

Значительная группа писем содержала различные просьбы. Например, помочь в приобретении книги до более серьёзных — например, помочь вызволить кого-то из «несправедливого» заключения.

Деловые письма, более всех любимые Пикулем, содержали советы, предложения, обнаруженные в его произведениях ошибки. Так, один специалист в области астрономии заметил автору, написавшему в романе фразу: «Светила полная луна», что в описываемый день двухсотлетней давности было новолуние, и дал формулу, которой нужно руководствоваться для подобных расчётов.

Не думайте, что Пикуль вообще не читал писем. Он просил давать ему для прочтения письма, в которых люди описывали свою жизнь, судьбу своего рода, историю родного города, делились своими проблемами и т. д.

Особенно Пикуль восхищался письмами Л. С. Шолоховой из Киева и В. А. Дегтярёва из Севастополя — с какой толковой правдивостью и усердностью они защищали писателя от несправедливых нападок критиков, показывая при этом неукоснительное знание истории и творчества Пикуля.

Заботливые читатели старались поддерживать любимого писателя не только морально. По почте, лично или с нарочным передавались посылки.

Присылали копирку и ленту для печатной машинки из Ленинграда, бумагу из Ленинграда и Краснодара.

Только дневник помогает охватить памятью все многообразие гастрономического ассортимента продуктов, присылаемых Пикулю. В них были икра и крабы из Петропавловска, сгущёнка и балык из Мурманска, груши из Орджоникидзе, изюм из Ташкента, мёд из Башкирии, лавровый лист из Сочи, кедровые орехи из Красноярска, облепиховое масло и мёд из Калининграда, арбузы из Астрахани, горсть зерна с Украины, и даже… торт из Москвы, к чаю…

И хотя посылки очень обязывали не любившего оставаться в долгу Пикуля, они доставляли писателю удовольствие, как знак читательского внимания, признательности и любви.

В бандеролях на имя Пикуля приходили открытки, картины, календари, чеканки, поделки и сувениры: от засушенных цветов до искусно изготовленного парусника.

Но больше всего приходило бандеролей с книгами, иногда довольно редкими или очень нужными писателю для работы.

Такими книгами делились книголюбы из Елгавы Е. В. Кудашёв и А. Н. Салнис. А супруги Бочкарёвы прислали в подарок Пикулю из Финляндии книгу фон Гёрлица «Паулюс: я стою здесь по приказу», без которой он не мог вплотную приступить к «Барбароссе».

Были и весьма габаритные посылки. Здесь нужно упомянуть Ю. В. Морозова, привезшего Пикулю из Афганистана самовар, Э. Ф. Лунёва, приехавшего из Венгрии и заставившего Валентина примерять привезённые им свитер и костюм, и, наконец, доктора Пруткина из Читы, приславшего камни-самоцветы и шкуры горного барана.

— Видишь, — говорил мне Валентин Саввич, — меня читатели одевают, обувают, кормят и поят чаем. Так что моя задача — только писать.

Характерно, что, не застав или не достучавшись до Пикуля, гонцы со всего Советского Союза обращались к соседям с просьбой передать подарок писателю. Без всякой записки, без всяких тщеславных претензий на авторство. Просто так: «Передайте, пожалуйста, вот этот арбуз писателю Валентину Пикулю от благодарных читателей Астраханщины».

Наверное, в этом — настоящая любовь, если главная и единственная её цель: сделать доброе и приятное любимому человеку…

Нет возможности перечислить фамилии всех добрых отзывчивых людей, которые дарили Пикулю тепло своих сердец, поднимая тем самым его настроение, укрепляя его веру в правильности выбранного им пути.

Не объять всей доброты, живущей на земле.

Я низко кланяюсь вашим щедрым, заботливым, бескорыстным и чувствительным душам и от себя, и от имени Валентина Пикуля.

Пусть не зачахнет доброта — одна из главных человеческих добродетелей…