Валенсианская вдова - [11]

Но весь размах своей натуры

Явила глупость, господа,

Когда Отон принес сюда

Корзину книг, а вы – гравюры.

Отон

Да мы друг друга не видали,

Мы были в масках.

Валерьо

Подождите;

Все трое, если знать хотите,

В тот вечер глупостью страдали.

Он коробейника представить

Пытался тоже кое-как

И не был впущен в дом.

Отон

Ах, так?

Могу вас искренне поздравить.

Лисандро

Раз не безгрешен ни единый,

То, значит, все мы дураки;

Так побеседуем, с тоски,

О той, кто этому причиной,

И позлословим без стеснений.

Валерьо

Раз я злословить приглашен,

Я вам скажу, зачем Отон

Пришел сегодня к этой сени:

Узнать – какой-нибудь счастливец

Не проникает ли сюда.

Отон

Я с этим шел, вы правы, да.

Лисандро

Я верю вам, сеньор ревнивец;

Я с той же целью шел, признаться.

Валерьо

А что меня сюда влекло,

Как не позыв увидеть зло

И в бездну ревности сорваться?

Отон

Нам надо в тайне и в тиши

Начать борьбу с ее тиранством,

С холодным и жестоким чванством

Ее бесчувственной души.

Приговорим ее к бесчестью.

Кумир да будет сокрушен!

Лисандро

Как хорошо сказал Отон!

Какой же мы отплатим местью?

Сеньоры! Знаете ли вы,

В чем я уверен сокровенно?

Валерьо

Нет. В чем?

Лисандро

Любовник несомненно

Таится в доме у вдовы.

Ведь как же: сколько ни смотри,

Снаружи ничего не видно,

А стало быть, она бесстыдно

Его запрятала внутри.

Вдова, богачка, с гордым взглядом

Всем отказавшая вокруг,

Она кого-нибудь из слуг

Кладет с собою ночью рядом.

И, в предпочтенье прочим слугам,

Наверно, именно Урбан,

Бездельник, умница, буян,

Зачислен к ней сердечным другом

За ней он ходит, словно тень,

Одет нарядно и богато,

Со всеми он запанибрата,

А с ней он шепчется весь день.

Отон

Гнуснейшая из всех картин!

Какой злодей, помилуй Боже!

Я полосну его по роже,

Иначе я не дворянин!

Какие тут еще сомненья?

Валерьо

Я с вами соглашусь вполне;

То, что он делает, во мне

Давно рождает подозренья.

О, я мошенника прошколю,

Немилосердно искрошу!

Лисандро

Оставьте что-нибудь, прошу,

Изобличителю на долю.

Мальчишку нужно обескровить

Нам всем совместно, ей назло.

Отон

А между тем и рассвело.

Вот как приятно позлословить!

Сегодня мы сойдемся снова.

Валерьо

Проткнуть его, проткнуть скорей!

Лисандро

Пустить по свету без ноздрей!

Отон

Схватить и кожу снять с живого!

Уходят.

Загородный сад

Явление первое

Лусенсьо, Росано.

Лусенсьо

Письмо я прочитал. Эрсино шлет

Мне свой привет, и говорит о муже

Для Леонарды, и такой дает

Его портрет, что дивно даже вчуже.

Росано

Он кровью благороднее, чем гот,

И юношеской прелестью не хуже,

Чем сам Нарцисс, Адонис иль Пирам,

А в знаньях не уступит мудрецам.

Он пишет, как Масиас[36]; контраданса

Сплясать сам Хульо[37] лучше бы не мог;

Никто, как он, вам не споет романса;

Как портретист, Гусман[38] пред ним поблек;

Фехтует он не хуже, чем Карранса[39];

Первейший из вельмож его привлек

К себе в секретари, и там он слышит

Одни хвалы.

Лусенсьо

Так и Эрсино пишет.

Давно вы из Мадрида?

Росано

Да всего

Четыре полных дня взяла дорога.

Лусенсьо

Что нового?

Росано

Как будто ничего.

Но мы отходим в сторону немного;

Не замыкайте сердца своего,

Доверьтесь мне открыто, ради Бога!

И покажите эту мне вдову,

Чтоб я ее увидел наяву.

Мне поручили убедиться лично,

Действительно ль так хороша она.

Лусенсьо

Что ж, если согласится, то отлично;

Она ведь как в тюрьме заточена.

Что я скажу – довольно необычно,

Но Леонарда словно рождена

В скалистой сьерре, так она строптива;

А впрочем, и разумна и красива.

Я к ней уж месяц с лишним не хожу

Из-за несчастных брачных разговоров;

Я сам сержусь, да и ее сержу,

И столько было неприятных споров;

А если я ей про письмо скажу,

Она сторицей выкажет свой норов;

Она и здесь, в Валенсии, дурит;

Так где же ее просватать нам в Мадрид!

Однако я согласен постараться.

Росано

Сказав, что я смущен, я не солгу,

Но все-таки нам надо попытаться;

Я должен сделать все, что я могу.

Лусенсьо

Спрошу, нельзя ль сегодня повидаться.

Перед Эрсино я всегда в долгу.

Явление второе

Те же, Камило и Флоро.

Флоро

(к Камило)

Что ж было дальше? И представить трудно!

Лусенсьо

Пройдем туда, здесь что-то очень людно.

Лусенсьо и Росано уходят.

Явление третье

Камило, Флоро.

Камило

А было то, любезный Флоро,

Что после этой первой ночи,

Когда меня впотьмах водили,

Как сокола или слепого,

Я был еще раз шесть иль семь

В гостях у этой незнакомки,

Но созерцать ее я мог

При свете глаз моих, и только.

Я жаждал быть ночною птицей,

Подобно филинам и совам,

Чтоб, наконец, познать глазами

Обожествленное на ощупь.

Я полюбил ее, не видя,

Или насколько видеть можно

Прикосновеньем, как слепые,

А это горестно и больно.

Я делал, чтоб ее увидеть

(Ведь я не так уж ненаходчив),

Такое, что могло бы тронуть

Индейца, варвара, дракона,

То говоря, что умираю,

С рыданьями и тяжким стоном,

То яростно давая клятвы

Вовек не возвращаться больше.

Напрасно было все – и нежность,

И взрывы гнева, и угрозы:

Она невидима, а я

Сведен с ума и околдован.

Флоро

Чтоб это колдовство расстроить,

Фонарь возьмите потайной.

Камило

Нет, Флоро, твой совет – дурной;

Мне это жизни может стоить.

Психея, подойдя с лампадой

К Амуру, спавшему в тиши[40],

Сгубила свет своей души

И все, что было ей отрадой.

Флоро

Раз получилось так нелепо,

То что ж вам делать, наконец?

Камило

Амура взять за образец

И быть, как он, влюбленным слепо.

Флоро

А прихватить кусочек мела