Валдаевы - [113]

Андрюшка лег поперек постели и задрыгал ногами.

— Вай, не женюсь!

Но Матрена и Антошка все же ушли. Андрюшка плакал до хрипоты. Наконец вернулись Варькины «сваты», и старший брат сказал:

— Не отдали. Видать, солить будут твою Варьку.

Андрюшка обрадовался и больше не плакал.

— Пусть поищут жениха получше нашего Андрея, — как бы с сожалением молвил Антошка. — Мам, фонарь погасить?

— Гаси.

— А может, еще раз пойдем? Уломаем Вирясовых. Ведь все равно лучше Андрейки жениха не найдут.

— Перестань. Неуж не видишь, слезами он изошелся. Смеялись мы, сынок, — улыбнулась она. — Ходили лошади месить…

День за днем, а Платон с сыновьями все еще не возвращаются из лесу, — видать, много у них там работы. В великий пост, утром, в избе Нужаевых, едва проснулись девушки и женщины, тут же начали рассказывать, кто что видел во сне, а затем отгадывали, какой сон к добру, а какой — к худу. И Таня сказала, что ей приснился Купряшка: будто бродит он, бесприютный, по ровному полю — никак дорогу домой не найдет. Громко кричала она ему издали, но тот ровно глухой — не оглянулся.

И слушая ее, Матрена смахнула слезу. Давно ушел Куприян из дому и будто в воду канул. Легко ли мытарить ему на чужбине!.. Витька и Венька — она хоть и любит их, — но сыновья не родные, а из взрослых ее сыновей при ней остался один лишь Сенька. Скоро семнадцать ему… Парень вырос послушный, рослый — девкам на загляденье. Может, скоро и свадьбу придется играть. Кого-то в дом приведет?..

Не успели досказать все свои сны, как пришла Настя Чувырина, жена Петра. — среднего росточка, миленькая лицом и вроде бы не глупая; но обделил ее бог памятью: очень уж забывчива: скажет что-нибудь, через минутку забудет, и снова повторит — и так вот по многу раз. Настя принесла новость: умерла жена Агапа Остаткина, оставила пятерых деток; а самого Агапа дома нет. Одни сказывают, на заработках, а другие болтают, будто побирается в монастырях и возле церквей в дальних селах. Но в это мало кто верит. Ведь Агап не увечный какой-нибудь, он и работать может…

Вскоре Настя ушла. Таня села ткать, Андрюшка же помогал ей — наматывал нитки для утка на цевки. Но тут снова отворилась дверь и явилась Настя:

— Теть Матрен, ты знаешь, зачем я в прошлый раз пришла?

— Про Агапову жену сказывала, царствие ей небесное.

— Меня послали к вам на обед хлеба занять.

— Не дам.

— Почему?

— Не удался: верхняя корка приподнялась. Сладковатый…

— Ничего… съедим.

— Хорошим хлебом брать от вас потом неловко будет.

— К кому же мне пойти?

— Полевой конец большой. Найдешь.

Когда Настя ушла, Андрюшка подошел к окну. На улице все бело и уныло. Скорей бы весна!..

3

По весне — уже схлынул с полей снег — у Кондрата Валдаева рухнул погреб. Еще с масленицы у хозяина ломило поясницу, да так, что ни нагнуться, ни разогнуться. Иной раз хоть криком кричи от болей в спине. Но погреб чинить надо…

Работал в погребнице — вычищал со дна мусор и землю. Было темно, а тут вдруг кто-то подошел и совсем застил свет.

— Не засть! — крикнул Кондрат. — Ничего не видать.

— Здорово, хозяин!

Голос незнакомый. Кому быть?

— Кто там? По какому делу?

— Изба пустая, поэтому я — сюда. Родных Гурьяна Валдаева ищу. Друг он мне.

Кузнец, отряхиваясь, вылез из погреба.

— Я — отец его.

— Слава богу, нашел наконец. Варфоломей Будилов, кореш Гурьяна. Может, слыхали?

— Слыхали, — Кондрат пожал гостю руку. — Сам он где?

— Долго его не видел, а слышал: живой и здоровый.

— Чего тут торчать, пошли в избу, — пригласил гостя Кондрат. — Устал с дороги-то? Нет? Тогда давай спервоначала в казенку сходим.

Вернулись со штофом вина. В избе, кроме детишек, никого не было, но не прошло и пяти минут, как насобирались невесть откуда бабы — глядеть гостя. Больше всех радовалась Гурьянова жена Окся — не знала, где и усадить Варфоломея и чем попотчевать.

Слово за слово — завелся разговор. Варфоломей Будилов оказался в Алове случайно. Завернул сюда по дороге в Алатырь, чтобы проведать Гурьянову родню. Семья его жила недалеко от Сарова. А сам он в последнее время работал в сызранском депо. Получил недавно из родного села страшную весть: без детей остался, а было двое — мальчик и девочка.

— От чего же померли? — спросил Кондрат.

— Гнилых яблоков наелись.

И теперь вот решил Варфоломей забрать жену и махнуть в какой-нибудь город. Но сперва надо найти подходящее место, чтобы была приличная работа. В Сызрань не вернется — там на его место уже взяли другого. Может, в Алатыре неплохая работенка найдется. Жена не хочет из деревни — привыкла. Но что же поделаешь, надо ехать, как только он найдет работу. Убивается она, детишек жалко, — от горя иссохла в былинку. Переболела два года тому какой-то тяжелой женской болезнью, да и возраст у ней такой, что дети вряд ли будут. Поэтому хотят взять какого-нибудь сиротку на воспитание…

— Значит, в Алатырь? Спешишь или нет?

— Спешить — не спешу… Куда мне спешить?..

— Второй сынок мой, Антип, тоже в Алатырь подался. Давно уже там. Не пускал я его, да характером он весь в Гурьку. Я на Антипа, конечно, не в обиде… Иной раз деньжат мне пришлет. Женился он там на городской. Но тоскливо мне одному, без сынов.