Вацлав Гавел. Жизнь в истории - [127]
В октябре 1995 года, когда военная операция в Боснии уже завершилась, Гавел сказал в беседе с французским «Libération», что, если бы интервенция случилась на два-три года раньше, это сохранило бы много жизней551. В августе того же года, когда хорватская армия взяла под свой контроль бóльшую часть Сербской Краины (во время операции «Буря» погибли двое чешских военнослужащих сил ООН), Гавел заявил, что уравнивать все стороны конфликта было бы неправильно:
Статус хорватов несколько иной, чем, например, статус сербов в Боснии или тех же краинских сербов. Это, в конце концов, международно признанное государство в определенных границах, которое долго предоставляло шанс международному сообществу, чтобы оно урегулировало конфликт с мятежными краинскими сербами, разрешило его политическими переговорами. Международное сообщество этого не добилось, и Хорватия решилась на это наступление, чтобы укрепить целостность своего государства. Это грустно, это достойно сожаления, но это нечто иное, чем когда, например, дикая армия Караджича делает то, что делает.552
Тем не менее шесть лет спустя Гавел скажет, что не ездил в Хорватию при Франьо Туджмане и не принимал его в Праге потому, что его отталкивал национализм хорватского президента553.
Новый виток активности принес косовский кризис. «Без вывода сербских подразделений постоянный мир на этой территории я представить не могу <…> Я всегда был приверженцем вмешательства, потому как знаю, что это сохранит соответствующей стране тысячи и тысячи жизней», – говорил Гавел в интервью «USA Today» летом 1998 года554. В ноябре, в своем выступлении перед парламентом Гавел заявлял, что Чехия должна настаивать на многосторонних политических переговорах с участием таких соседних стран, как Албания и Македония, а наблюдателями на этих переговорах могли бы выступить НАТО, ЕС и Россия555. К сожалению, дипломатические усилия не привели ни к полному выводу сербских войск, ни к стабильному перемирию; с декабря 1998 года кровопролитие в Косово лишь набирало обороты. Для администрации Билла Клинтона поворотным моментом стала резня в Рачаке, где были убиты несколько десятков мирных албанцев. В конце января Североатлантический совет впервые сообщает, что может санкционировать авиаудары по сербским целям556. За несколько дней до этого администрация чешского президента публикует его официальное заявление:
Спираль насилия, которую невозможно будет остановить, раскручивается вновь. Несомненна прямая ответственность Белграда за нынешнее положение дел, так же как и несоблюдение сербской стороной договоренностей октября прошлого года. Так же бесспорно то, что должны быть остановлены вооруженные выступления косовских албанцев. <…>
Стороны конфликта должны ощутить, что у них нет другой возможности, кроме как сесть за стол переговоров. Должно быть очевидным, что для Белграда альтернативой переговорам является использование силы Североатлантического альянса.557
Военная операция, начавшаяся весной 99-го, не получила мандата ООН; в Совете безопасности ее не поддержали Китай и в особенности Россия. Цели воздушной кампании оказались достигнуты, и сербские войска были выведены с территории албанской автономии. Политическое же решение этого кризиса выработано не было, в 2008 году Косово провозгласило свою независимость в одностороннем порядке.
Оба лидера «оппозиционного соглашения» не разделяли линию Гавела на однозначную поддержку НАТО, а в мае 1999 года министр иностранных дел Чехии Ян Каван и его греческий коллега Георгиос Папандреу составили совместный план урегулирования, который предусматривал приостановку авиаударов. План был отвергнут генсеком НАТО Хавьером Соланой, а Гавела разозлило то, что правительство предприняло этот шаг без консультаций с ним по конституции – верховным главнокомандующим. В ноябре 2000 года французские журналисты спросили Гавела, считает ли он успешным исход косовской операции. Он ответил:
Я никогда не был любителем бомбардировок. И если международное сообщество избрало этот путь, то не потому, что было столь воинственным, а потому, что никто не нашел лучшего способа достигнуть нужной цели.558
Именно риторика Гавела во время косовского кризиса создала, вероятно, самый известный из приклеенных к нему ярлыков. Речь идет о знаменитом словосочетании «гуманитарные бомбардировки». Сам Гавел никогда им не пользовался, его придумал в 2004 году близкий к социал-демократам сенатор, а затем депутат Европарламента Рихард Фалбр, соединив два разных фрагмента из статьи, вышедшей в апреле 1999 года в газете «Le Monde». В своем публичном ответе Фалбру экс-президент написал, что не мог не только придумать, но и просто использовать этот термин, потому что у него «есть вкус»559. Однако фраза приклеилась намертво и приписывается Гавелу постоянно. В 2018 году, на митинге перед сербским посольством в очередную годовщину начала авиаударов один из лидеров чешских социал-демократов Ярослав Фолдына заявил, что «Карел Чапек придумал слово робот, а Вацлав Гавел придумал совершенно абсурдные слова “гуманитарные бомбардировки”»
