В зеркале забвения - [10]
— Когда, когда? — переспросила женщина.
— Летом пятьдесят первого, — уточнил Незнамов.
— Больше сорока лет назад! Знаете, сколько народу сменилось с тех пор? Не счесть! Постоянно жила только наша семья, Додины, пока мы не заняли всю квартиру, и то только благодаря отцу, который был ветераном войны.
— Но этого человека вы должны были запомнить. Его звали Юрий Гэмо, и он был студентом северного факультета Ленинградского университета. По происхождению чукча. Он был женат, жену его звали Валентина. У них только что родился сын, Сергей.
— Юрий Гэмо… — задумчиво повторила женщина. — Нет, такого не было здесь. Жили грузины, чеченцы, эстонец, а чукчи не было…
— Может, припомните? — Незнамов умоляюще посмотрел на женщину.
Нет ничего хуже состарившейся красавицы. То, что украшало Маргариту Додину в молодые годы, со временем трансформировалось в какие-то уродливые формы. Когда-то роскошные волосы превратились в пук неопределенного цвета, который трудно было назвать волосачи, все лицо забугрилось, аккуратный носик навис мясистым отростком свекольного цвета над когда-то пухленькими вишневыми губками. Даже глаза выцвели, как чернила на старой рукописи.
— Он был чукча, — повторил Незнамов.
— Уж чукчу я бы как-нибудь запомнила, — усмехнулась Маргарита Додина. — Сама вербовалась на Чукотку в молодости, на прииск Нультин. Три года отработала там… В наш поселок частенько наведывались оленеводы, меняли мясо и шкуры на водку… Но здесь никакого чукчи не было.
— А когда вы жили на Чукотке, не слышали про тамошнего писателя Юрия Гэмо? — спросил Незнамов. — Он был довольно известный человек.
— Мы такими вещами, как местные писатели, не интересовались у — сказала Маргарита, стряхивая пепел папиросы прямо на пол. — Приезжал к нам местный ансамбль «Эргырон», а про писателей не слыхивали… Разве они у них есть?
Незнамов ничего не ответил. Его вдруг охватило чувство невыразимой тоски и печали, и он, торопливо попрощавшись, вышел на улицу.
Он остановился на некоторое время возле поникшего Крузенштерна, потом побрел дальше к университету, пересек трамвайную линию у выхода на мост Лейтенанта Шмидта и спустился у сфинксов к Неве.
Он не замечал, прохлады гранита и думал о том, как кратка и мимолетна человеческая память. На лице Маргариты Додиной отпечатались не только бурные годы, проведенные отнюдь не мирно с несколькими мужьями, три года на прииске Нультин на Чукотке, но и многолетнее воздействие неумеренного потребления алкоголя во всех его видах. Да, это зелье отшибает память напрочь. Но не запомнить единственного чукчу, жившего в этой квартире в годы ее молодости, когда она еще была прекрасна, юна и когда память сохраняет все, что попадается на глаза, без разбору!
Кто же здесь может помнить студента Юрия Гэмо, напечатавшего первые стихотворения в учебнике для чтения на чукотском языке? Северного факультета давно не существует, его закрыли в пятьдесят четвертом году и вместо него открыли такой же факультет в Педагогическом институте имени Герцена. И вряд ли сохранились какие-нибудь архивы в зеленом здании филологического факультета.
Сложность поисков Незнамова состояла еще и в том, что он мог воскрешать жизнь своего двойника только в строгой последовательности, каждый раз соприкасаясь с тем местом, где жил Юрий Гэмо. Его вела интуиция и внешняя воля, которой он подчинялся. Он надеялся, что на каком-то этапе прояснится нечто… Что именно, Незнамов не мог определить даже приблизительно, понимая и покоряясь тому, что как минимум несколько недель ему придется побыть в Петербурге, возвращаясь в Ленинград, в ту жизнь, которая вставала перед ним, неумолимо и настойчиво и в памяти, и в воображении.
Возвратившись в гостиницу «Октябрьская», он со вкусом поужинал в ресторане, выложив почти всю месячную пенсию.
4
Войдя в комнату, Незнамов нашел на полу, под дверью листок. В номере было жарко, но если открыть окно, становилось еще хуже: летний городской зной, насыщенный бензиновыми испарениями и запахом нагретого асфальта, скреб горло, вызывая сухой, надсадный кашель.
Улегшись на кровать, Незнамов прочитал: «Дорогой друг! Если вы хотите приятно провести время в обществе молодой и красивой девушки, позвоните по телефону 272-34-21. Конфиденциальность и безопасность, а так же здоровье гарантируется».
Гостиница кишела проститутками. Порой казалось, что их больше, чем самих постояльцев, испуганно проходящих мимо самоуверенных длинноногих, короткоюбочных девиц в сопровождении плечистых молодцов с короткой стрижкой. Они громко и весело переговаривались между собой и, похоже, чувствовали себя здесь настоящими хозяевами. Скомканный листок упал на пол, и Незнамову показалось, что он на несколько минут задремал. Резкий телефонный звонок разбудила его. Он поднял трубку и услышал воркующий женский голос:
— Вы получили послание?
— Нет… То есть да, — запинаясь, произнес Нежадное, не ожидавший такой наглости.
— И что вы решили?
— Ничего!
Незнамов бросил трубку и выругался про себя. Но телефон зазвонил снова. Он не брал трубку довольно долго, но потом подняли, ее, намереваясь как следует отчитать назойливую девицу, пригрозить вызвать милицию, хотя, как он заметил, здешний милиционер весьма дружелюбно болтал с проститутками и приветливо здоровался с ними.
Роман "Конец вечной мерзлоты", за который автор удостоен Государственной премии РСФСР им. М.Горького, возвращает читателя к годам становления Советской власти на Чукотке, трудному и сложному периоду в истории нашей страны, рассказывает о создании первого на Чукотке революционного комитета. Через весь роман проходит тема нерасторжимой братской дружбы народов нашей страны.
Во второй том избранных произведений Ю.С. Рытхэу вошли широкоизвестные повести и рассказы писателя, а также очерки, объединенные названием "Под сенью волшебной горы", - книга путешествий и размышлений писателя о судьбе народов Севера, об истории развития его культуры, о связях прошлого и настоящего в жизни советской Чукотки.
4 сентября 1910 года взрыв потряс яранги маленького чукотского селения Энмын, расположенного на берегу Ледовитого океана. Канадское торговое судно «Белинда» пыталось освободиться от ледяного плена.Спустя некоторое время в Анадырь повезли на нартах окровавленного человека, помощника капитана судна Джона Макленнана — зарядом взрывчатки у него оторвало пальцы обеих рук. Но когда Джон Макленнан вернулся на побережье, корабля уже не было — моряки бросили своего товарища.Так поселился среди чукчей канадец Джон Макленнан.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу известного советского писателя вошли произведения, которые составляют как бы единое целое: повествование о глубоких человеческих корнях современных культур народов Чукотки, прошедших путь от первобытности к зрелому социализму.От древней легенды о силе человеческого разума до сегодняшних проблем развития самобытного хозяйства и искусства эскимосов и чукчей, о сложных судьбах людей Севера, строящих новую жизнь на Крайнем Северо-Востоке, рассказывают произведения Юрия Рытхэу, вошедшие в сборник "Полярный круг".
В книгу известного советского писателя вошли произведения, которые составляют как бы единое целое: повествование о глубоких человеческих корнях современных культур народов Чукотки, прошедших путь от первобытности к зрелому социализму.От древней легенды о силе человеческого разума до сегодняшних проблем развития самобытного хозяйства и искусства эскимосов и чукчей, о сложных судьбах людей Севера, строящих новую жизнь на Крайнем Северо-Востоке, рассказывают произведения Юрия Рытхэу, вошедшие в сборник «Полярный круг».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».